Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2
Шрифт:
Он очень приветливо принял маршала Марильяка.
— Вы пришли с докладом о генеральном смотре войск, маршал? — спросил он. — Вы уже сообщили об этом кардиналу?
— Кардиналу, ваше величество? — спросил Марильяк. — Всегда смотрю на кардинала, как на лицо, принадлежащее церкви, а у церкви, право, нет ничего общего с солдатами.
— Я знаю, маршал, что вы не из числа друзей кардинала, но советую вам быть с ним осторожнее. Если он задумает вас погубить, то я, боюсь, не в состоянии буду защитить
— От таких интриг мне, конечно, нечем оградить себя, ваше величество, но позвольте спросить, может ли кто-нибудь, даже вы, ваше величество, защитить себя от подобной злобы?
— Это правда, маршал, и мне бы не спастись от кардинала, но он не осмелится посягнуть на меня, — сказал полушутя, полусерьезно Людовик.
— Докладывать о войске я обязан вам, ваше величество, и должен сказать, что дисциплина, настроение и выправка у всех солдат отличная.
— Я сообщу об этом кардиналу. Вы подчеркнули слово «настроение», говоря о солдатах, маршал, но что вы хотели этим сказать?
— Настроением войска, ваше величество, я называю мысль, воодушевляющую какое-нибудь собрание людей и руководящую ими.
— Какая же это мысль?
— Мысль о вашем величестве! Солдаты любят и уважают вас.
— А между тем, ведь очень немногие из них видели меня когда-либо. Значит, я этим обязан вам, маршал. Это очень хорошо с вашей стороны, благодарю вас. Будущее неизвестно, любовь войска очень может понадобиться мне. Кардинал, кажется, тешит себя мыслью, что солдаты очень любят его.
— Грубая ошибка с его стороны, ваше величество. Солдатам, так же, как и мне, непонятно, какое может быть дело кардиналу, члену церкви, до войны и мира.
— Ну, он даст им себя почувствовать, тогда они поймут, что кардинал отлично знает толк и в светских делах, — ответил король.
— Этого, по всей вероятности, не случится, ваше величество, потому что тогда никто не знал бы, что думать и что делать. Кто высоко стоит, тот может низко упасть, а кардинал, мне кажется, уж слишком высоко взобрался.
— Смотрите, маршал, чтобы эти слова не достигли ушей сторонников кардинала! Вы не можете подавить в себе неудовольствие, — я вам прощаю это, потому что вы мне искренне преданы, но будьте осторожны. Нельзя говорить всего, что думаешь. Повторяю вам, я на вас не сержусь за эти слова и считаю их далее отчасти небезосновательными, но ведь нельзя делать так, как бы хотелось, приходится принимать в соображение и обстоятельства, и людей.
В эту минуту дежурный камердинер доложил о приходе обергофмейстерины королевы.
— А! Догадываюсь… ко мне идут с радостным известием. Подождите еще, маршал, я хочу от вас первого принять
Эстебания торопливо вошла в кабинет и, увидев маршала, вопросительно посмотрела на Людовика.
— Говорите, говорите! — сказал король.
— Я принесла радостную весть вашему величеству, — сказала Эстебания. — Ее величество сейчас разрешилась принцем.
— Благодарю вас за известие, госпожа обергофмейстерина! Пойдемте к королеве.
— Ее величество очень слаба.
— Я хочу быть возле нее и поговорить с доктором, — ответил король и торопливо обернулся к маршалу.
— Позвольте мне, ваше величество, принести вам всеподданейшее пожелание счастья! — сказал, поклонившись, маршал.
— Благодарю вас, любезный маршал! Объявите по городу и в тех местах, где вам придется быть, что родился наследник престола Франции.
Людовик поклонился ему и вышел с Эстебанией из кабинета.
В покоях королевы хлопотливо сновали люди.
Король вошел в будуар, рядом с которым была спальня, где родился наследник.
Тут были уже свидетели рождения: герцог де Бриссак, лейб-медик и герцогиня де Шеврез.
Они поклонились королю.
— Что королева и новорожденный принц? — спросил он.
— Принц здоров и уже отлично кричал, ваше величество, но ее величество очень дурно себя чувствует.
— Однако нет ничего опасного? Лейб-медик пожал плечами.
— Все зависящее от меня будет сделано, ваше величество, — ответил он и прибавил, подойдя ближе к королю и понижая голос, — я замечаю странные симптомы, ее величество в обмороке, но, надеюсь, скоро придет в себя. Спешу к постели королевы.
Доктор вошел в спальню, а Эстебания и бонна вынесли оттуда новорожденного, чтобы показать королю и свидетелям.
Маленький принц лежал на шелковых подушках.
Король со счастливым выражением лица посмотрел на своего наследника и велел сообщить кардиналу Ришелье о радостном событии.
Герцог де Бриссак и мадам де Шеврез ушли в соседний зал. Бонна унесла ребенка. Людовик и Эстебания остались одни в будуаре.
Через несколько минут вошел Ришелье. Эстебания ушла к королеве.
Кардинал подошел к королю с поздравлениями.
В эту минуту в будуар вошел чем-то встревоженный доктор.
— Господи, что случилось? — испуганно спросил Людовик.
Ришелье немножко отошел. Лейб-медик подошел к королю.
— Мои опасения подтвердились, ваше величество, — тихо сказал он королю. — Королева в опасности, роды еще не кончились.
— Что это значит?
— У ее величества родится второй ребенок. Невольно вспомнились в эту минуту королю слова гадалки.
Рождение близнецов должно было послужить источником больших несчастий.