Анна, где ты?

Вентворт Патриция

— Это в большой степени будет зависеть от вас. Я не стану задерживаться там, где мое общество кого-то не устраивает. Но я считаю, что твоей маме нужна помощь.

Дженнифер топнула ногой и сказала с неожиданной горячностью:

— Если у нее не будет помощницы, она умрет! Я ему говорила! Потому он и взял вас! Он не хочет, чтобы она умерла! Из-за денег! Но она умрет, если ей не помогать! — Она стремительно подошла к мисс Силвер, но прикоснуться к ее руке постеснялась; их головы были на одном уровне. В ее глазах стояли слезы. — Почему вы заставляете меня это говорить?

— Дорогая…

— Я вам

не дорогая! — Девочка опять топнула ногой. — И не думайте, что заставите меня делать то, что я не хочу! Меня никто не заставит! — Она говорила с трагическим надрывом.

Мисс Силвер не успела ответить, как Дженнифер рывком выскочила из комнаты. Она была проворна, как котенок, и скользнула беззвучно, только дверь хлопнула.

Мисс Силвер сказала: «Боже мой!», сняла шляпу, переобулась в домашние туфли и вспомнила, что не спросила, где ванная. Когда она причесывалась — излишние хлопоты, волосы, как всегда, были в полном порядке, — дверь распахнулась. На пороге с враждебным видом стояла Дженнифер.

— Ванна — следующая дверь. Я сначала хотела вам показать, а потом передумала. Вы пойдете вниз?

— Я хотела сначала разложить вещи.

Дженнифер отвернулась. На мгновенье застыв на пороге, она дрогнувшим голосом сказала:

— Вы здесь не останетесь… никто не остается!

И ушла.

Глава 9

При свете серого январского утра Дип-хаус выглядел запущенным и разрушенным. Центральная часть дома была сильно повреждена попавшей в нее бомбой. От декоративной балюстрады, лентой обвивавшей крышу, уцелели только фрагменты, а стекла имелись лишь в трех окнах первого этажа, остальные были грубо заколочены. Эти три окна придавали дому курьезно вороватый вид, он как будто выглядывал из-под насевших на него слепых верхних этажей. Двор — пространство, огороженное флигелями, — зарос мхом. При порывах ветра по каменным плитам шуршали сухие листья магнолии и отвалившийся плющ.

Даже в крыле Крэддоков не все окна были застеклены.

— Он для нас слишком велик, — объяснила миссис Крэддок. — Столько комнат нам не обставить мебелью. Но когда починим окна, он будет очень милым.

В противоположном крыле все окна были забиты, и комнаты единственного жильца смотрели туда, где прежде был сад. Там жил мистер Робинсон; как поняла мисс Силвер, он предпочитал одиночество и предавался наблюдению за птицами и природой. Нельзя сказать, что он тут имел обширный обзор, но если ему хотелось уединения, он его получил. Среди неухоженных фруктовых деревьев желтела сухая трава — по пояс. Розы выродились и вновь обернулись шиповником, смешались с одичавшим крыжовником и смородиной. Среди буйства зелени тут и там высились кипарисы, темнели пятна церковного тиса. Мисс Силвер видела только наружные приливы одичания, но они непреложно свидетельствовали о всеобщем разрушении и запущенности.

За ленчем она как бы вскользь заговорила о доме:

— Очень интересное, старое здание. Грустно думать о том, сколько разрушений принесла война, лучше с благодарностью относиться к тому, что осталось.

Миссис Крэддок сказала: «О да», мистер Крэддок ничего не сказал. Дети тоже промолчали.

Мисс Силвер виртуозно умела вести застольные беседы и, ничуть

не растерявшись, продолжила тему. Вопрос о том, много ли было хлопот с водопроводом — обычно мужчины проявляют интерес к этому предмету, — вызвал ответ опять-таки со стороны миссис Крэддок, которая заверила, что тут им жаловаться не на что, и хотя новая ванна и система подогрева воды обошлись очень дорого, они того стоят.

Только после четырех чечевичных котлет и огромной тарелки овощей мистер Крэддок вышел из состояния философской задумчивости. То, что это произошло в момент, когда мисс Силвер заговорила о руинах часовни рядом с домом, было, конечно, случайным совпадением. Она спросила, вызвано ли это разрушение той же бомбой, что попала в дом, и удивилась, услышав решительное отрицание.

— О нет. Руины этой старой церквушки были тут еще за сорок лет до войны. Кстати, это место небезопасно. Иногда сверху срываются камни.

Бенджи не нашел лучшего момента брякнуть:

— Мы там играем в прятки. Там здорово прятаться!

На него обрушилось неудовольствие главы семейства.

— Там опасно играть. Если упадет большой камень…

— Он оторвет мне голову?

Миссис Крэддок испуганно воскликнула: «Бенджи!», мистер Крэддок спокойно сказал: «Может оторвать».

— Прямо совсем? — заинтересовался Бенджи. — И руки? И ноги? Как у того каменного человека в церкви?

— Бенджи!

Дженнифер, сидевшая рядом с ним, ущипнула его под столом. Из-за его рева разговор попросту был прекращен, потому что он орал во всю мочь, пока ему не заткнули рот яблочным пудингом.

За мытьем посуды — Дженнифер мыла, мисс Силвер вытирала — девочка сказала:

— Бенджи — придурок.

Мисс Силвер не могла не отреагировать:

— Дорогая, не следует употреблять такие слова.

Та невозмутимо на нее посмотрела:

— Какие хочу, такие и употребляю. Если вы будете вмешиваться в мое самовыражение, вы повредите моей психике. Не верите, спросите у него! — Она засмеялась. — Он так говорит, но когда мы делаем то, что ему не нравится, не очень-то он заботится о нашей психике! — Она вдруг заговорила очень резко: — Вы должны ненавидеть, не хотеть, отвергать, питать отвращение к мытью посуды, разве нет?

Мисс Силвер решила ответить только на последнее высказывание:

— Нет, я совсем не против мытья посуды. Вдвоем мы быстро управимся и очень поможем маме. Надо бы уговорить ее полежать, пока мы вместе с мальчиками погуляем. Как ты думаешь?

Она сердито сказала: «Не знаю!», но на этот раз ее недовольство не относилась к мисс Силвер. Она, ничего не разбив, перемыла гору посуды и выскочила из комнаты. Пока мисс Силвер вытирала последние тарелки, Дженнифер успела вернуться и радостно доложить, что мама обещала прилечь.

Мисс Силвер надела черное пальто, преклонных лет горжетку, фетровую шляпу с красной морской звездой на боку и черные шерстяные перчатки — свой неизменный зимний наряд; лишь в особых случаях она меняла шляпу на более нарядную и надевала детские кожаные перчатки. Бенджи и Морис убежали вперед, а Дженнифер, без шапки, все в той же красной кофте, шла рядом с мисс Силвер, а вернее, делала короткие забеги вперед, каждый раз возвращаясь к ней, как щенок или ребенок, для которого размеренный шаг взрослых слишком медлен.