Анна Снегина. Поэмы, проза

Есенин Сергей

Б. Дехтерев. Иллюстрация к поэме «Анна Снегина»

3

На корточках ползали слухи,Судили, решали, шепча.И я от моей старухиДостаточно их получал.Однажды, вернувшись с тяги,Я лег подремать на диван.Разносчик болотной влаги,Меня прознобил туман.Трясло меня, как в лихорадке,Бросало то в холод, то в жарИ в этом проклятом припадкеЧетыре я дня пролежал.Мой мельник с ума, знать, спятил.Поехал,Кого-то привез…Я видел лишь белое платьеДа чей-то привздернутый нос.Потом, когда стало легче,Когда прекратилась трясь,На пятые сутки под вечерПростуда моя улеглась.Я встал.И лишь только полаКоснулся дрожащей ногой,Услышал я голос веселый:«А!Здравствуйте, мой дорогой!Давненько я вас не видала.Теперь из ребяческих летЯ важная дама стала,А вы – знаменитый поэт.…………………………Ну, сядем.Прошла лихорадка?Какой вы теперь не такой!Я даже вздохнула украдкой,Коснувшись до вас рукой.Да…Не вернуть, что было.Все годы бегут в водоем.Когда-то я очень любилаСидеть у калитки вдвоем.Мы вместе мечтали о славе…И вы угодили в прицел,Меня же про это заставилЗабыть молодой офицер…»

* * *

Я слушал ее и невольноОглядывал стройный лик.Хотелось сказать:«Довольно!Найдемте другой язык!»Но почему-то, не знаю,Смущенно сказал невпопад:«Да… Да…Я сейчас вспоминаю…Садитесь.Я очень рад.Я вам прочитаю немногоСтихиПро кабацкую Русь…Отделано четко и строго.По чувству – цыганская грусть».«Сергей!Вы такой нехороший.Мне жалко,Обидно мне,Что пьяные ваши дебошиИзвестны по всей стране.Скажите:Что с вами случилось?»«Не знаю».«Кому же знать?»«Наверно, в осеннюю сыростьМеня родила моя мать».«Шутник вы…»«Вы тоже, Анна».«Кого-нибудь любите?»«Нет».«Тогда еще более странноГубить себя с этих лет:Пред вами такая

дорога…»Сгущалась, туманилась даль…Не знаю, зачем я трогалПерчатки ее и шаль.……………………………Луна хохотала, как клоун.И в сердце хоть прежнего нет,По-странному был я полонНаплывом шестнадцати лет.Расстались мы с ней на рассветеС загадкой движений и глаз…Есть что-то прекрасное в лете,А с летом прекрасное в нас.

* * *

Мой мельник…Ох, этот мельник!С ума меня сводит он.Устроил волынку, бездельник,И бегает как почтальон.Сегодня опять с запиской,Как будто бы кто-то влюблен:«Придите.Вы самый близкий.С любовью Оглоблин Прон».Иду.Прихожу в Криушу.Оглоблин стоит у воротИ спьяну в печенки и в душуКостит обнищалый народ.«Эй, вы!Тараканье отродье!Все к Снегиной!..Р-раз и квас!Даешь, мол, твои угодьяБез всякого выкупа с нас!»И тут же, меня завидя,Снижая сварливую прыть,Сказал в неподдельной обиде:«Крестьян еще нужно варить».«Зачем ты позвал меня, Проша?»«Конечно, ни жать, ни косить.Сейчас я достану лошадьИ к Снегиной… вместе…Просить…»И вот запрягли нам клячу.В оглоблях мосластая шкеть —Таких отдают с придачей,Чтоб только самим не иметь.Мы ехали мелким шагом,И путь нас смешил и злил:В подъемах по всем оврагамТелегу мы сами везли.Приехали.Дом с мезониномНемного присел на фасад.Волнующе пахнет жасминомПлетневый его палисад.Слезаем.Подходим к террасеИ, пыль отряхая с плеч,О чьем-то последнем часеИз горницы слышим речь:«Рыдай – не рыдай, – не помога…Теперь он холодный труп…Там кто-то стучит у порога.Припудрись…Пойду отопру…»Дебелая грустная дамаОткинула добрый засов.И Прон мой ей брякнул прямоПро землю,Без всяких слов.«Отдай!.. —Повторял он глухо. —Не ноги ж тебе целовать!»Как будто без мысли и слухаОна принимала слова.Потом в разговорную очередьСпросила меняСквозь жуть:«А вы, вероятно, к дочери?Присядьте…Сейчас доложу…»Теперь я отчетливо помнюТех дней роковое кольцо.Но было совсем не легко мнеУвидеть ее лицо.Я понял —Случилось горе,И молча хотел помочь.«Убили… Убили Борю…Оставьте!Уйдите прочь!Вы – жалкий и низкий трусишка.Он умер…А вы вот здесь…»Нет, это уж было слишком.Не всякий рожден перенесть.Как язвы, стыдясь оплеухи,Я Прону ответил так:«Сегодня они не в духе…Поедем-ка, Прон, в кабак…»

Б. Дехтерев. Иллюстрация к поэме «Анна Снегина»

4

Все лето провел я в охоте.Забыл ее имя и лик.Обиду моюНа болотеОплакал рыдальщик-кулик.Бедна наша родина кроткаяВ древесную цветень и сочь,И лето такое короткое,Как майская теплая ночь.Заря холодней и багровей.Туман припадает ниц.Уже в облетевшей дубровеРазносится звон синиц.Мой мельник вовсю улыбается,Какая-то веселость в нем.«Теперь мы, Сергуха, по зайцамЗа милую душу пальнем!»Я рад и охоте…Коль нечемРазвеять тоску и сон.Сегодня ко мне под вечер,Как месяц, вкатился Прон.«Дружище!С великим счастьем!Настал ожидаемый час!Приветствую с новой властью!Теперь мы всех р-раз – и квас!Мы пашни берем и леса.В России теперь СоветыИ Ленин – старшой комиссар.Дружище!Вот это номер!Вот это почин так почин.Я с радости чуть не помер,А брат мой в штаны намочил.Едри ж твою в бабушку плюнуть!Гляди, голубарь, веселей!Я первый сейчас же коммунуУстрою в своем селе».У Прона был брат Лабутя,Мужик – что твой пятый туз:При всякой опасной минутеХвальбишка и дьявольский трус.Таких вы, конечно, видали.Их рок болтовней наградил.Носил он две белых медалиС японской войны на груди.И голосом хриплым и пьянымТянул, заходя в кабак:«Прославленному под ЛяояномСсудите на четвертак…»Потом, насосавшись до дури,Взволнованно и горячоО сдавшемся Порт-АртуреСоседу слезил на плечо.«Голубчик! —Кричал он. —Петя!Мне больно… Не думай, что пьян.Отвагу мою на светеЛишь знает один Ляоян».Такие всегда на примете.Живут, не мозоля рук.И вот он, конечно, в Совете,Медали запрятал в сундук.Но с тою же важной осанкой,Как некий седой ветеран,Хрипел под сивушной банкойПро Нерчинск и Турухан:«Да, братец!Мы горе видали,Но нас не запугивал страх…»………………………………Медали, медали, медалиЗвенели в его словах.Он Прону вытягивал нервы,И Прон материл не судом.Но все ж тот поехал первыйОписывать снегинский дом.В захвате всегда есть скорость:– Даешь! Разберем потом!Весь хутор забрали в волостьС хозяйками и со скотом.А мельник…………………………Мой старый мельникХозяек привез к себе,Заставил меня, бездельник,В чужой ковыряться судьбе.И снова нахлынуло что-то…Тогда я вся ночь напролетСмотрел на скривленный заботойКрасивый и чувственный рот.Я помню —Она говорила:«Простите… Была не права…Я мужа безумно любила.Как вспомню… болит голова…Но васОскорбила случайно…Жестокость была мой суд…Была в том печальная тайна,Что страстью преступной зовут.Конечно,До этой осениЯ знала б счастливую быль…Потом бы меня вы бросили,Как выпитую бутыль…Поэтому было не надо…Ни встреч… ни вобще продолжать…Тем более с старыми взглядамиМогла я обидеть мать».Но я перевел на другое,Уставясь в ее глаза,И тело ее тугоеНемного качнулось назад.«Скажите,Вам больно, Анна,За ваш хуторской разор?»Но как-то печально и странноОна опустила свой взор.…………………………«Смотрите…Уже светает.Заря как пожар на снегу…Мне что-то напоминает…Но что?..Я понять не могу…Ах!.. Да…Это было в детстве…Другой… Не осенний рассвет…Мы с вами сидели вместе…Нам по шестнадцать лет…»Потом, оглядев меня нежноИ лебедя выгнув рукой,Сказала как будто небрежно:«Ну, ладно…Пора на покой…»……………………Под вечер они уехали.Куда?Я не знаю куда.В равнине, проложенной вехами,Дорогу найдешь без труда.Не помню тогдашних событий,Не знаю, что сделал Прон.Я быстро умчался в ПитерРазвеять тоску и сон.

Б. Дехтерев. Иллюстрация к поэме «Анна Снегина»

5

Суровые, грозные годы!Но разве всего описать?Слыхали дворцовые сводыСолдатскую крепкую «мать».Эх, удаль!Цветение в далях!Недаром чумазый сбродИграл по дворам на рояляхКоровам тамбовский фокстрот.За хлеб, за овес, за картошкуМужик залучил граммофон, —Слюнявя козлиную ножку,Танго себе слушает он.Сжимая от прибыли руки,Ругаясь на всякий налог,Он мыслит до дури о штуке,Катающейся между ног.Шли годыРазмашисто, пылко…Удел хлебороба гас.Немало попрело в бутылках«Керенок» и «ходей» у нас.Фефела! Кормилец! Касатик!Владелец землей и скотом,За пару измызганных «катек»Он даст себя выдрать кнутом.Ну, ладно.Довольно стонов!Не нужно насмешек и слов!Сегодня про участь ПронаМне мельник прислал письмо:«Сергуха! За милую душу!Привет тебе, братец! Привет!Ты что-то опять в КриушуНе кажешься целых шесть лет!Утешь!Соберись, на милость!Прижваривай по весне!У нас здесь такое случилось,Чего не расскажешь в письме.Теперь стал спокой в народе,И буря пришла в угомон.Узнай, что в двадцатом годеРасстрелян Оглоблин Прон.Расея…Дуровая зыкь она.Хошь верь, хошь не верь ушам —Однажды отряд ДеникинаНагрянул на криушан.Вот тут и пошла потеха…С потехи такой – околеть.Со скрежетом и со смехомГульнула казацкая плеть.Тогда вот и чикнули Проню,Лабутя ж в солому залезИ вылез,Лишь только кониКазацкие скрылись в лес.Теперь он по пьяной мордеЕще не устал голосить:"Мне нужно бы красный орденЗа храбрость мою носить".Совсем прокатились тучи…И хоть мы живем не в раю,Ты все ж приезжай, голубчик,Утешить судьбину мою…»

* * *

И вот я опять в дороге.Ночная июньская хмарь.Бегут говорливые дрогиНи шатко ни валко, как встарь.Дорога довольно хорошая,Равнинная тихая звень.Луна золотою порошеюОсыпала даль деревень.Мелькают часовни, колодцы,Околицы и плетни.И сердце по-старому бьется,Как билось в далекие дни.Я снова на мельнице…ЕльникУсыпан свечьми светляков.По-старому старый мельникНе может связать двух слов:«Голубчик! Вот радость! Сергуха!Озяб, чай? Поди, продрог?Да ставь ты скорее, старуха,На стол самовар и пирог.Сергунь! Золотой! Послушай!………………………………И ты уж старик по годам…Сейчас я за милую душуПодарок тебе передам».«Подарок?»«Нет…Просто письмишко.Да ты не спеши, голубок!Почти что два месяца с лишкомЯ с почты его приволок».Вскрываю… читаю… Конечно!Откуда же больше и ждать!И почерк такой беспечный,И лондонская печать.«Вы живы?.. Я очень рада…Я тоже, как вы, жива.Так часто мне снится ограда,Калитка и ваши слова.Теперь я от вас далеко…В России теперь апрель.И синею заволокойПокрыта береза и ель.Сейчас вот, когда бумагеВверяю я грусть моих слов,Вы с мельником, может, на тягеПодслушиваете тетеревов.Я часто хожу на пристаньИ, то ли на радость, то ль в страх,Гляжу средь судов все пристальнейНа красный советский флаг.Теперь там достигли силы.Дорога моя ясна…Но вы мне по-прежнему милы,Как родина и как весна».……………………………Письмо как письмо.Беспричинно.Я в жисть бы таких не писал.По-прежнему с шубой овчиннойИду я на свой сеновал.Иду я разросшимся садом,Лицо задевает сирень.Так мил моим вспыхнувшим взглядамПогорбившийся плетень.Когда-то у той вон калиткиМне было шестнадцать лет.И девушка в белой накидкеСказала мне ласково: «Нет!»Далекие милые были!..Тот образ во мне не угас.Мы все в эти годы любили,Но, значит,Любили и нас. Январь 1925Батум

Песнь

о великом походе

Эй вы, встречные,Поперечные!Тараканы, сверчкиЗапечные!Не народ, а дрохваПодбитая!Русь нечесаная,Русь немытая.Вы послушайтеНовый вольный сказ,Новый вольный сказПро житье у нас.Первый сказ о том,Что давно было.А второй – про то,Что сейчас всплыло.Для тебя я, Русь,Эти сказы спел,Потому что былИ правдив и смел.Был мастак слагатьЭти притчины,Не боясь ничьейЗуботычины.

* * *

Ой, во городеДа во ИпатьевеПри Петре былоПри императоре.Говорил словаНепутевый дьяк:«Уж и как у нас, ребята,Стал быть, царь дурак.Царь дурак-батракСопли жмет в кулак,Строит Питер-градНа немецкий лад.Видно, делать емуБольше нечего,Принялся он РусьОнемечивать.Бреет он князьямБрады, усие, —Как не плакатьсяТут над Русию?Не тужить тут какНад судьбиною?Непослушных онБьет дубиною».

* * *

Услыхал те словаМолодой стрелец.Хвать смутьянщикаЗа тугой косец.«Ты иди, ползи,Не кочурься, брат.Я свезу тебяПрямо в Питер-град.Привезу к царю,Кайся, сукин кот!Кайся, сукин кот,Что смущал народ!»

* * *

По Тверской-ЯмскойПод дугою вбрякС колокольцамиЕхал бедный дьяк.На чертвертый день,О полдневых пор,Прикатил наш дьякКо царю во двор.Выходил тут царьС высока крыльца,Мах-дубинкоюПодозвал стрельца.«Ты скажи, зачемПрикатил, стрелец?Аль с Москвы какойПотайной гонец?»«Не гонец я, царь,Не родня с Москвой.Я всего лишь естьСлуга верный твой.Я привез к тебеБунтаря-дьяка.У него, знать, в жистьНе болят бока.В кабаке на весьНа честной народОн позорил, царь,Твой высокий род».«Ну, – сказал тут Петр, —Вылезай, кось, вошь!»Космы дьяковыПоднялись, как рожь.У Петра с плечаСорвался кулак…И навек задралЛапти кверху дьяк.У Петра был двор,На дворе был кол,На колу – мочало.Это только, ребята,Начало.

* * *

Ой, суров наш царь,Алексеич Петр.Он в единый духВедро пива пьет.Курит – дым идетНа три сажени,Во немецких одеждахРазнаряженный.Возговорит наш царьАлексеич Петр:«Подойди ко мне,Дорогой Лефорт.Мастер славный ты:В Амстердаме был.Русский царь тебе,Как батрак, служил.Он учился там,Как топор держать.Ты езжай-кось, мастер,В Амстердам опять.Передай ты всемОт Петра поклон.Да скажи, что сейчасВ страшной доле он.В страшной доле яЗа родную Русь…Скоро смерть придет,Помирать боюсь.Помирать боюсь,Да и жить не рад:Кто ж теперь блюстиБудет Питер-град?Средь туманов сихИ цепных болотСнится сгибший мнеТрудовой народ.Слышу, голос мнеПо ночам звенит,Что на их костяхЛег тугой гранит.Оттого подчас,Обступая град,Мертвецы встаютВ строевой парад.И кричат они,И вопят они.От такой кричниЗагашай огни.Говорят слова:"Мы всему цари!Попадешься, Петр,Лишь сумей помри.Мы сдерем с тебяТвой лихой чупрын,Потому что тыБыл собачий сын.Поблажал ты знатьСо министрами.На крови для нихГород выстроил.Но пускай за тоЗнает каждый дом —Мы придем еще,Мы придем, придем!Этот город наш,Потому и тутТолько может житьЛишь рабочий люд"».Смолк наш царьАлексеич Петр,В три ручья с негоЛьет холодный пот.

Б. Кустодиев. Голова Петра Великого. 1910

* * *

Слушайте, слушайте,Вы, конечно, народХороший,Хоть метелью вас крой,Хоть порошей.Одним словом,Миляги!Не дадите лиКовшик браги?Человечий язык,Чай, не птичий.Славный вы, люди,ПридумалиОбычай.

* * *

И пушки бьют,И колокола плачут.Вы, конечно, понимаете,Что это значит?Много было роз,Много было маков.Схоронили Петра,Тяжело оплакав.И с того ль, что тамВсякий сволок был,Кто всерьез рыдал,А кто глаза слюнил.Но с того вот дняДа на двести летДуракам-царямПрямо счету нет.И все двести летШел подземный гуд:«Мы придем, придем!Мы возьмем свой труд.Мы сгребем дворянДа по плеши им,На фонарных столбахПеревешаем!»

* * *

Через двести лет,В снеговой октябрь,Затряслась Нева,Подымая рябь.Утром встал народИ на бурю глядь:На столбах виситСволочная знать.Ай да славный люд!Ай да Питер-град!Но с чего же тамПушки бьют палят?Бьют за городом,Бьют из-за моря.Понимай как хошьТы, душа моя!Много в эти дниСовершилось дел.Я пою о них,Как спознать сумел.

И. Француз. Иллюстрация к поэме «Песнь о великом походе»

* * *

Веселись, душаМолодецкая.Нынче наша власть,Власть советская.Офицерка,Да голубчикаПрикокошилиВчера в Губчека………………………Гаркнул «Яблочко»Молодой матрос:«Мы не так ещеПодотрем вам нос!»

* * *

А за Явором,Под Украйною,Услыхали мужикиВесть печальную.Власть советскаяИм очень нравится,Да идут войскаС ней расправиться.В тех войсках к мужикамРодовая месть.И Врангель тут,И Деникин здесь.А на помог им,Как лихих волчат,Из Сибири шлет отрядыАдмирал Колчак.

* * *

Ах, рыбки мои,Мелки косточки!Вы, крестьянские ребята,Подросточки.Ни ногатой вас не взять,Ни резанами,Вы гольем пошли гулятьС партизанами.Красной Армии штыкиВ поле светятся.Здесь отец с сынкомМогут встретиться.За один уделБьется эта рать,Чтоб владеть землейДа весь век пахать,Чтоб шумела рожьИ овес звенел,Чтобы каждый калачиС пирогами ел.

* * *

Ну и как же тут злобуНе вынашивать?На Дону теперь поютНе по-нашему:«Пароход идетМимо пристани.Будем рыбу кормитьКоммунистами».А у нас для них поют:«Куда ты котишься?В Вечека попадешь —Не воротишься».

* * *

От одной бедыЦелых три растут, —Вдруг над ПитеромСлышен новый гуд.Не поймет никто,Отколь гуд идет:«Ты не смей дремать,Трудовой народ,Как под ПитеромРать Юденича».Что же делать намВсем теперича?И оттуда бьют,И отсель палят —Ой ты, бедный люд,Ой ты, Питер-град!

* * *

………………………Дождик лил тогдаВ три погибели.На корню дождиОзимь выбили.И на энтот годНе шумела рожь.То не жизнь была,А в печенки нож.……………………………

* * *

А за синим Доном,Станицы казачьей,В это время волк ехидныйПо-кукушьи плачет.Говорит КорниловКазакам поречным:«Угостите партизановВишеньем картечным.С Красной Армией ДеникинСправится, я знаю.Расстелились наши пикиС Дона до Дунаю».

* * *

……………………Вей сильней и крепче,Ветер синь-студеный.С нами храбрый Ворошилов,Удалой Буденный.

* * *

Если крепче жмут,То сильней орешь.Мужику одно:Не топтали б рожь.А как пошла по нейТут рать Деникина —В сотни верст леглаПрямо в никь она.Над такой бедойВ стане белых ржут.Валят сельский скотИ под водку жрут.Мнут крестьянских жен,Девок лапают.«Так и надо вам,Сиволапые!Ты, мужик, прохвост!Сволочь, бестия!Отплати-кось намЗа поместия.Отплати за то,Что ты вешал знать.Эй, в кнуты их всех,Растакую мать!»

* * *

Ой ты, синяя сирень,Голубой палисад!На родимой сторонеНикто жить не рад.Опустели огороды,Хаты брошены,Заливные лугаНе покошены.И примят овес,И прибита рожь. —Где ж теперь, мужик,Ты приют найдешь?

* * *

Но сильней всегоТе встревожены,Что ночьми не спятВ куртках кожаных,Кто за бедный людЖить и сгибнуть рад,Кто не хочет сдатьВольный Питер-град.

* * *

Там под ЛиговомСтрашный бой кипит.Питер траурныйБез огней. Не спит.Миг – и вот сейчасВраг проломит все,И прощай мечтаГородов и сел…Пот и кровь струитС лиц встревоженных.Бьют и бьют людейВ куртках кожаных.Как снопы, лежатТрупы по полю.Кони в страхе ржут,В страхе топают.Но напор от насВсе сильней, сильней.Бьются восемь дней,Бьются девять дней…На десятый деньНе сдержался враг…И пошел чесатьПо кустам в овраг.Наши взад им: «Крой!»Пушки бьют, палят…Ай да славный люд!Ай да Питер-град!

* * *

А за Белградом,Окол Харькова,Кровью ярь мужиковПерехаркана.Бедный люд в МосквуБосиком бежит.И от стона, и от реваВся земля дрожит.Ищут хлеба они,Просят милости,Ну и как же злобной волеТут не вырасти?У околицыГуляй-полевойСобиралисяБуйны головы.Да как стали жечь,Как давай палить.У ДеникинаАж живот болит.

* * *

Эх, песня,Песня!Есть ли что на светеЧудесней?Хоть под гусли тебя пой,Хоть под тальяночку.Не дадите ли бы мне,Хлопцы,Еще баночку?

* * *

Ах, яблочко,Цвета милого!Бьют Деникина,Бьют Корнилова.Цветочек мой,Цветик маковый.Ты скорей, адмирал,Отколчакивай.Там за степью гул,Там за степью гром,Каждый в битве защищаетСвой отцовский дом.Курток кожаныхПод Донцом не счесть.Видно, много в ПетроградеЭтой масти есть.

* * *

В белом стане вопль,В белом стане стон:Обступает наша ратьИх со всех сторон.В белом стане крик,В белом стане бред.Как пожар стоитЗолотой рассвет.И во всех кабакахОгни светятся…Завтра многие друг с другомУж не встретятся.И все пьют за царя,За святую Русь,В ласках знатных шлюх

Конец ознакомительного фрагмента.