Анналы Белерианда или Серые Анналы
Шрифт:
§ 313 А Ниэнор все бежала по лесу, пока не обессилела, и тогда она упала и заснула, а после пробудилась; и увидела она ясное утро и обрадовалась свету, как чему-то новому, и все остальное тоже казалось ей новым и незнакомым, ибо она забыла все имена. Ничего она не помнила кроме тьмы, лежащей позади, и тени страха; поэтому она шла осторожно, как преследуемый зверь и голодала, ибо у нее не было еды, и она не знала, как ее добыть. Но, наконец, Ниэнор подошла к Перекрестью Тайглина и пересекла его, ища укрытия под высокими деревьями Бретиля, ибо была напугана: ей казалось, что тень, от которой она бежала, вновь нагоняет ее.
§ 314 Но
§ 315 Там ее и нашел Турамбар, который пришел к Перекрестью Тайглина, прослышав о рыскающих там Орках. И увидев в свете молнии тело убитой (как ему показалось) девушки, лежащее на кургане Финдуилас, он был поражен [внезапным страхом >] в самое сердце. Но лесовики подняли ее, и Турамбар накинул на ее тело свой плащ, и они отнесли ее в ближайшее укрытие, вымыли, согрели и накормили. И как только она взглянула на Турамбара, то успокоилась; ибо ей показалось, что она нашла то, что так долго искала во тьме; она вложила свою руку в его и не разлучалась с ним.
§ 316 Но когда он начал расспрашивать девушку о ее имени, родичах и что с ней приключилось, она забеспокоилась, как ребенок, который не может понять, что от него требуют. И она разразилась слезами. Поэтому Турамбар сказал: «Не бойся! Без сомнения, твоя повесть слишком печальна, чтобы рассказывать ее сейчас. Она подождет. Но у тебя должно быть имя и я назову тебя «Ниниэль» (Дева-Слеза)». И при этих словах она покачала головой, но сказала: «Ниниэль». Это было первое слово, произнесенное ею после падения тьмы, и лесовики всегда звали ее так.
§ 317 На следующий день они понесли ее к Эфель Брандир, но у водопадов Келеброса девушка сильно задрожала (поэтому это место с тех пор называлось Нэн Гирит), и еще до прихода в селение лесовиков ее стала трясти лихорадка. Она долго болела, но благодаря искусности Брандира и заботе женщин-лекарок Бретиля все же исцелилась; и женщины учили ее говорить, как ребенка. До осени она совершенно выздоровела и стала разговаривать, но не помнила ничего до того времени, как ее нашел Турамбар. Брандир нежно любил Ниниэль, но ее сердце было отдано Турамбару. И весь год с появления Ниниэли в Бретиле царил мир, и Орки не тревожили лесовиков.
497
§ 318 Турамбар жил спокойно и не вступал в стычки с Орками. Сердце его обратилось к Ниниэли, и он просил ее стать его женой; но она медлила, несмотря на свою любовь к нему. Ибо Брандира мучили неясные предчувствия, и он старался удержать девушку ради ее счастья, а не из-за ревности к Турамбару; и он открыл ей, что Турамбар на самом деле Турин, сын Хурина, и хотя она не помнила этого имени, тень омрачила ее сердце. Турамбар узнал это и был очень недоволен Брандиром.
498
§ 319 Весной этого года Турамбар вновь просил руки Ниниэли и поклялся, что он либо женится на ней, либо вернется к своей войне в глуши. Ниниэль с радостью согласилась стать его женой, и они сыграли свадьбу в середине лета, а Лесовики Бретиля устроили по этому случаю большой пир. Но еще не кончился год, как Глаурунг выслал Орков, что были под его властью, против Бретиля; а Турамбар праздно сидел дома, ибо он обещал Ниниэли, что не вступит в битву, пока опасность не будет грозить
499
§ 320 В этом году, весной, Ниниэль зачала дитя и стала бледной и печальной. В то же самое время до Эфель Брандира дошли первые слухи о выходе Глаурунга из Нарготронда. Турамбар широко разослал разведчиков; ныне распоряжался он по своему усмотрению, мало обращая внимания на Брандира.
§ 321 И когда уже близилось лето, Глаурунг приполз к самым границам Бретиля и лег неподалеку от западного берега Тайглина. Великий страх охватил тогда лесовиков, ибо теперь стало ясно, что Великий Червь нападет на них и разорит их земли, а не проползет мимо, возвращаясь в Ангбанд, как они надеялись. Поэтому они попросили совета у Турамбара. А он сказал им, что бессмысленно идти на Червя всем войском и что лишь с помощью хитрости и удачи можно одолеть его. Турамбар предложил сам разыскать Глаурунга на границах, а остальным приказал оставаться в Эфель Брандир, но приготовиться к бегству. Ибо если Глаурунг одержит верх, он в первую очередь нападет на селение лесовиков и уничтожит его, а у них нет надежды выстоять против дракона; но если они разбегутся в разные стороны, то многие смогут ускользнуть, ибо Глаурунг не станет жить в Бретиле, а вскоре вернется в Нарготронд.
§ 322 Тогда Турамбар спросил: найдутся ли ему товарищи в столь опасном деле, и вышел вперед Дорлас, а более никто. И Дорлас укорял остальных и презрительно отозвался о Брандире, назвав его недостойным наследником Халета. Брандир был опозорен перед своим народом, и горько стало у него на сердце. Но Торбарт [исправлено карандашом: Гвэрин], родич Брандира просил дозволения выступить за него. Тогда Турамбар попрощался с Ниниэлью, чье сердце наполнилось страхом и дурными предчувствиями, и расставание их было печальным; а после Турамбар вместе с двумя товарищами отправился к Нэн Гирит.
§ 323 Тогда Ниниэль, не выдержав страха и не желая ожидать в Эфель вестей о судьбе Турамбара, пошла за ним, а вместе с нею отправились и многие другие. От этого Брандир исполнился еще большего страха, чем раньше [вычеркнуто: но она не слушала его советов], и он пытался отговорить ее и других от столь безрассудной затеи, но они его не послушали. Тогда он отрекся от правления и от любви к своему народу, что презрел его, и ничего в нем не осталось, кроме любви к Ниниэли. И Брандир препоясался мечом и отправился вслед за ней, но из-за хромоты сильно отстал.
§ 324 Турамбар подошел к Нэн Гирит на закате и там увидел, что Глаурунг лежит на краю высокого берега Тайглина и, похоже, намерен двигаться дальше, когда падет ночь. И это обрадовало его; ибо Червь лежал у [Кабад-эн-Араса>] Кабэд-эн-Араса, где река текла по глубокому ущелью, столь узкому, что его мог перескочить преследуемый олень. Турамбар решил, что не будет более ничего искать, а попытается перебраться через поток здесь. Он задумал незаметно подкрасться к берегу в сумерках, под покровом ночи спуститься в ущелье и пересечь быструю реку, а затем взобраться на дальнюю скалу (что была менее отвесна), и укрывшись за ней, подобраться к Червю.