Анналы Белерианда или Серые Анналы
Шрифт:
§ 325 Так он и поступил, но сердце Дорласа дрогнуло, когда он подошел к Тайглину во тьме, и он не отважился на опасную переправу, но отступил и скрылся в лесах, снедаемый стыдом. Но Турамбар и Торбарт, тем не менее, безопасно пересекли реку, ибо в громком реве воды тонули все другие звуки, а Глаурунг спал. Однако еще до полуночи Червь пробудился и с великим шумом и грохотом перекинул переднюю часть своей туши через пропасть, а остальное тело начал волочить следом. Турамбар и Торбарт почти лишились чувств от жара и вони, когда попытались спешно подняться к брюху Глаурунга; и Торбарт был убит огромным
§ 326 Тогда Турамбар, собрав всю свою волю и отвагу, один вскарабкался на скалу и по самую рукоять вонзил Гуртанг в мягкое брюхо Червя. Но когда Глаурунг почувствовал этот смертельный удар, он заревел, и в ужасной муке он перебросил свое тело через пропасть и на другом берегу принялся извиваться и наносить удары в агонии. Он выдыхал огонь, который выжег и разрушил все вокруг, пока, наконец, пламя в нем не угасло, и он не застыл неподвижно.
§ 327 Из-за корчей Глаурунга Гуртанг был вырван из руки Турамбара, застряв в брюхе Червя. Поэтому Турамбар еще раз пересек реку, желая забрать меч и взглянуть на врага. И он увидел, что тот распростерся во всю длину, завалившись на один бок; а рукоять Гуртанга торчала из его брюха. Тогда Турамбар схватился за рукоять и поставил ногу на брюхо, и воскликнул, насмехаясь над Червем и его речами в Нарготронде: «Привет тебе, Червь Моргота! Вновь хорошая встреча! Умри же ныне и пусть тьма поглотит тебя! Так отмщен Турин, сын Хурина».
§ 328 И он вырвал свой меч, но фонтан черной крови хлынул из раны и брызнул ему на руку, и обжег ее ядом. А после Глаурунг открыл глаза и глянул на Турамбара с такой злобой, что она была подобна удару; и от этого удара и боли от яда Турамбар впал в черное забытье и лежал как мертвый поверх своего меча.
§ 329 Вопли Глаурунга эхом звенели в лесах и дошли до людей в Нэн Гирит; и когда те, что смотрели вдаль, услыхали рев Червя и увидели издали разрушения и пожар, сотворенные им, то решили, что он одержал победу и убил нападавших. А Ниниэль, дрожа, сидела у водопада, и от голоса Глаурунга на нее вновь пала тьма, и она не могла сдвинуться с места по собственной воле.
§ 330 Так Брандир и нашел ее, ибо он, устало хромая, наконец, добрался до Нэн Гирит. И когда он услышал, что Червь переполз реку и поразил своих врагов, сердце его, полное жалости, устремилось к Ниниэли. Но также он подумал: «Турамбар мертв, а Ниниэль жива. Может быть, сейчас она пойдет со мной, я уведу ее прочь, и так мы вместе ускользнем от Червя».
§ 331 Поэтому через некоторое время он встал рядом с Ниниэлью и молвил: «Идем! Время уходить. Если пожелаешь, я поведу тебя». Он взял ее за руку, и она безмолвно поднялась и последовала за ним; а во тьме никто не заметил, как они ушли.
§ 332 Но когда они двигались по тропе к Перекрестью, поднялась луна и залила землю серебристым сиянием. Тогда молвила Ниниэль: «Это дорога?» И Брандир отвечал ей, что не знает, куда они идут, кроме того, что им нужно бежать в глушь от Червя. Но сказала Ниниэль: «Черный Меч был моим возлюбленным и моим
§ 333 Брандир заметил ее со склона холма и повернул, чтобы пересечь ей дорогу, но он сильно отстал, когда она подбежала к пожарищу Глаурунга недалеко от края [Кабад-эн-Араса>] Кабэд-эн-Араса. Там она увидела лежащего Червя, но не обратила на него внимания, ибо рядом лежал мужчина; Ниниэль кинулась к Турамбару, тщетно зовя его по имени. Тогда, увидев его обожженную руку, она омыла ее слезами и перевязала куском своего платья, а затем поцеловала его и опять закричала, пытаясь его разбудить. От этого крика Глаурунг шевельнулся последний раз перед смертью и заговорил на последнем издыхании, сказав: «Привет, тебе Ниэнор, дочь Хурина. Вот твой брат! Радуйся встрече с ним и узнай его: Турин, сын Хурина, бесчестный с врагами и с друзьями, проклятие своего рода. А худшее несчастье он причинил тебе, как ты вскоре почувствуешь!»
§ 334 Затем Глаурунг издох, и его злые чары спали с Ниниэли, и она вспомнила всю свою жизнь; и осталась сидеть на месте, окаменев от ужаса и муки. Тогда Брандир, который все слышал, стоя, пораженный, на краю пожарища, поспешил к ней; но она вскочила и помчалась, как преследуемая лань, и подбежав к [Кабад-эн-Арасу>] Кабэд-эн-Арасу, прыгнула вниз и исчезла в бурном потоке.
§ 335 Тогда Брандир подошел к Кабад-эн-Арасу и заглянул туда, но отшатнулся в ужасе, и, хотя не желал он более жить, все же не мог он искать смерти в этой ревущей воде. И после ни один человек не заглядывал более в Кабад-эн-Арас, не приходил туда зверь, не прилетала птица, не росли там деревья; и был он назван Кабад Наэрамарт, Прыжок Ужасного Рока.
§ 336 А Брандир направился вновь к Нэн Гирит, дабы рассказать обо всем людям; он встретил в лесу Дорласа и убил его (то была первая кровь, что он пролил и последняя). Он подошел к Нэн Гирит, и люди закричали ему: «Ты видел ее? Смотри! Ниниэль ушла!»
§ 337 И он отвечал: «Да, Ниниэль ушла навсегда. Червь мертв и Турамбар мертв: и это хорошие вести». И народ зароптал при этих словах, говоря, что Брандир сошел с ума. Но он сказал: «Выслушайте меня до конца! Прекрасная Ниниэль тоже мертва. Она бросилась в Тайглин, не желая более жить. Ибо узнала дева, что она была никто иная как Ниэнор, дочь Хурина, до того, как пала на нее тьма и что Турамбар был ее братом, Турином, сыном Хурина».
§ 338 Но когда он умолк, а народ зарыдал, перед ними появился сам Турин. Ибо когда Червь издох, забытье покинуло его, и он крепко заснул от утомления. Но холод ночи и рукоять Гуртанга, впившаяся в бок, помешали его сну, и он пробудился. Тогда он увидел, что кто-то позаботился о его руке, и удивился тому, что его, тем не менее, оставили лежать на холодной земле. Турамбар закричал, но не услышал ответа и отправился за помощью, ибо был утомлен и болен.