Аннемари и капитан
Шрифт:
Гоппи ложится в углу и молчит, глаз с меня не спускает. Только я закрою тетрадку или книгу, он тут же вскакивает:
«Ав-ав?»
Это значит: «Ну, кончил, что ли?» Если я беру другую книгу или тетрадь, он зевает и снова ложится. А если завёртываю крышку на пузырьке с чернилами, вскакивает и начинает носиться кругами. Тут уж ему всё ясно — сейчас пойдём гулять. Но Мурлыка ведь ничего этого не знал. Он прыгнул ко мне на стол и давай охотиться за моей ручкой — она всё хвостом виляла.
— Да дашь ты мне приготовить уроки? И так мы с тобой сегодня засыпались, потому что я считать не умею. Что ж нам, опять, что ли, засыпаться?
Кляксу я слизнул так здорово, что её почти не заметишь. Но, к сожалению, только почти.
Наконец я кончил писать, и мы опять начали носиться все втроём. А уж когда пришёл Фриц, мы и вовсе развеселились. Гоппи с Мурлыкой прямо друг через друга по полу кувыркались. И мы с Фрицем тоже.
Потом вернулась мать. Мы еле успели спрятать Мурлыку в подвал. К счастью, она ничего не заметила. А Фриц пошёл домой. Завтра Мурлыка перекочует к нему на весь день и на всю ночь.
После ужина отец потребовал мою тетрадь по математике. Задачки и примеры, заданные на дом, все были решены верно. Ведь я обещал это фрейлейн Никлас, а уж если я что обещаю, то слово держу. Ну, а насчёт кляксы, конечно, дело так просто не обошлось.
— А красивая клякса, — сказал отец.
Ну разве я мог ему сказать, кто посадил кляксу? Пришлось прикусить язык. Но когда я понёс Мурлыке ужин в подвал, я его слегка побранил. Правда, как следует на него разозлиться я так и не смог.
Уже лёжа в постели, я вдруг услышал, как мать говорит отцу:
— Что это с курами случилось? Видишь, спать не идут!
— Странно, — сказал отец. — Это что-то совсем новое! Пойдём-ка посмотрим, нет ли кого в курятнике.
«Тьфу ты, — подумал я, — да ведь это, наверное, мой Мурлыка! Ну что он там натворил?» Я вскочил с постели и выбежал во двор. Ясное дело, окно подвала открыто. Мурлыка оттуда выбрался, это уж точно. В подвале-то ведь холодно. Вот он и отыскал себе, видно, тёплое местечко — в курятнике.
— Кто-нибудь уж там да сидит, — сказал отец.
— Да кто же там может сидеть? — спросила мать.
— А вдруг куница?
— Да, это возможно. У тёти Лены тоже недавно куница в курятник забралась!
Я молчал. Ну что я мог сказать? «Подождём», — думал я.
— Сейчас вот подыщу хорошую дубинку и поглажу эту куницу, — сказал отец.
Он вернулся в дом, а мать всё ходила по двору, считая кур.
«А ну-ка, не зевай!» — скомандовал я сам себе, как только она зашла за угол.
Я
Быстро сунул его в одёжный шкаф и скорей обратно во двор.
Отец уже направлялся к курятнику с большой дубинкой в руках. Но мать вдруг крикнула:
— Смотри, куры сами идут в курятник!
Я вздохнул с облегчением. Отец рассмеялся:
— Ложная тревога!
Потом мы все пошли спать. И вдруг… у меня просто мурашки по спине забегали. Слышу, из спальни — тихонечко так:
«Мяу!»
Прислушиваюсь… Опять:
«Мяу!»
«Да замолчи ты, — думаю, — ну чего тебе еще надо? В шкафу ведь тепло! — И тут я сообразил: — Проклятый нафталин! Ну кто же, в самом деле, его вытерпит?»
А из шкафа опять:
«Мяу!»
— Что это с Гоппи случилось? — слышу я голос отца. — Ведь он и к дому-то вечером никого не подпускает!
И тут пошло:
«May! Мяу! Мяу!»
— Чёрт знает что! — кричит отец. — Прямо под нашим окном кошки концерт устраивают!
«Ага, — думаю, — он, значит, решил, что это под окном. Да помолчи ты хоть минутку, Мурлыка!»
Но Мурлыка не учёл моего пожелания. Вот теперь-то он разорался вовсю. Но и правда казалось, что это какая-то кошка под окном мяукает. Отец в бешенстве вскочил и давай светить карманным фонариком из окна.
— Вот я тебе сейчас покажу! — кричит он. А потом говорит: — Убежала! — И снова ложится спать.
«Мяу!»
Мурлыка продолжает свой концерт. У меня прямо душа ушла в пятки.
— Ну всё, с меня хватит! — отец вскочил и побежал к двери. И вдруг как вскрикнет: — У, чёртова мышеловка!
Он на неё наступил, а она ему большой палец на ноге прищемила.
Мать понесла ему тапочки. А я подлетел к шкафу — хвать Мурлыку и бегом с ним обратно в постель!
Слышу, отец во дворе с Гоппи ругается. А Гоппи отвечает: «Ав-ав!» и рычит. Я, мол, глаз не смыкаю, комаров и тех не подпускаю на выстрел, а ты тут скандал устраиваешь. Иди спать и оставь меня в покое. Отвяжись! «Р-р-р!»
Я-то, конечно, и без него знал, что никакой кошки во дворе нет. Родители вернулись в комнату. Отец всё потирал свой палец на ноге и бесился. Я шепнул Мурлыке на ухо:
— Вот видишь, ты ему ничего не сделал, а эта безмозглая мышеловка здорово его цапнула. Хорошо ещё, палец не откусила!
Мурлыка замурлыкал, и мы оба уснули.
На этот раз кое-как сошло.
…На следующий день я принёс Мурлыку к Фрицу. Его сестрёнка Грета сразу полюбила Мурлыку и обещала нам как следует за ним смотреть. Мы отправились в школу. По дороге я рассказал Фрицу про вчерашнее происшествие.