Аннемари и капитан
Шрифт:
— А почему не можете?
— Потому что у меня нет сына. У меня только три дочки.
— А Петера Мора разве… больше нет?
Столяр сдвинул очки на лоб.
— Петер Мор имеется, и только в одном экземпляре. Это как раз я сам. Что вам угодно?
Ну конечно! Он был тогда мальчишкой, как мы, значит, теперь он должен быть взрослым!
— Мы как раз про вас и спрашиваем, — сказал я. — Вы ведь когда-то жили на Шутценштрассе?
— А-а! — весело рассмеялся столяр. — Но это, брат, давным-давно было… Ты-то
— Лет тридцать назад? — с надеждой прошептала Аннемари.
— Да, после первой мировой войны, когда мы переехали в этот город. Я был как раз такой же, как вы.
Он снял доску с верстака.
— Мы открыли одну тайну… Может, вы нам поможете? — пробормотал я, запинаясь. Я чувствовал, что сейчас — вот прямо сейчас! — тайна раскроется.
— Тайну? — столяр удивлённо поднял брови.
— Вы никогда не слыхали про некоего Чародея? — спросил я, запинаясь всё больше. — Мы исследуем историю родного края…
— И про Астарту, — перебила меня Аннемари.
Мы во все глаза глядели на столяра Мора.
Если бы каждый из нас был телёнком о двух головах, столяр и то не взглянул бы на нас с таким изумлением. Он снова положил доску на верстак и подошёл к нам поближе.
— Про Чародея и Астарту? — он почесал лысину и ухмыльнулся. — Да, их обоих я знавал в те времена… А вы-то как до них докопались?
— Мы нашли… — Гансик волновался всё больше и больше.
— Что вы нашли?
Мы посмотрели друг на друга.
— Клад!
— A-а, клад.
Мне стало не по себе, потому что столяр вдруг поглядел на нас с каким-то странным выражением лица — не то хитрым, не то коварным, не то озорным.
— Да, клад, — сказал Гансик, — это они его замуровали! Они, конечно, были разбойниками, вернее, он был разбойник, а Астарта его любовница. И ещё они рассылали всем загадочные письма…
— У меня есть фотокарточка Чародея и Астарты. Хотите посмотреть? — спросил столяр с таинственным видом.
Вот так вопрос! Мы только и могли, что кивнуть. Столяр достал толстый альбом в кожаном переплёте и открыл его. Мы все вдруг как-то присмирели.
— Вот. Это они, — сказал он страшным голосом.
Мы робко взглянули на фотографию.
Стройный молодой человек — во фраке, с цилиндром под мышкой. Со лба свисает кудрявая прядь. Прелестная молодая девушка стоит, прислонившись к его плечу. Вся в белом, в волосах цветы — словно невеста из сказки. Так вот они, значит, какие!
Перебивая друг друга, мы стали задавать вопросы.
— А откуда у вас эта фотография?
— Они, что же, людей убивали?
— А их потом поймали?
— Ишь красотка! — вырвалось у Гансика.
И вдруг столяр Мор начал смеяться. Он прямо трясся от смеха. Он стонал и всхлипывал. Он сел на гроб, снял очки и стал вытирать слёзы. Мы смотрели друг на друга с недоумением. Нам стало жутковато.
—
— Да!
— И разноцветные камешки? — он раскачивался от хохота, сидя на гробу.
— Да, драгоценные камни!
— В маленьком сундучке! — Он чуть не перевернулся вместе с гробом.
— Да!
Столяр Мор встал и открыл дверь в комнату.
— Эрна, поди-ка сюда! — крикнул он.
Белокурая круглолицая женщина в переднике вошла в мастерскую, вытирая руки полотенцем. Она приветливо поздоровалась с нами и с удивлением взглянула на смеющегося столяра.
Он всё ещё сидел на гробу.
— Что случилось, Петер? — спросила она и растерянно посмотрела на нас, а потом снова на мужа. У того начался новый приступ смеха, он еле выговорил:
— Вот она!
— Кто? — спросили мы в один голос.
Я ничего не понимал.
— Астарта! — Он перестал смеяться и скорчил страшную гримасу. — А Чародей — это я сам!
Мы отскочили в испуге. Гансик покосился на дверь.
В общем, попались мы на удочку! Петер Мор и его жена Эрна, когда они были ещё мальчишкой и девчонкой, играли в жутко захватывающий фантастический роман про Чародея и Астарту. Они рассылали таинственные письма и многих лишили покоя. Вот и фрау Рифельт получила от них такое письмо. Потом, когда Петер стал учеником столяра, он смастерил небольшой сундучок, и они, сложив в него обесцененные в те годы деньги вместе с разноцветными камешками Эрны, замуровали сундучок в стену. Это было прощание с детством и с играми.
Аннемари слушала столяра Мора с раскрасневшимся лицом. Я незаметно обменялся с ней взглядом. Мы ведь тоже не раз разыгрывали подобные шутки.
Жена столяра сварила какао и рассказала нам о своих детских проделках. Она наверняка могла бы стать нашей подружкой, когда была лет на тридцать моложе. Мы бы, уж точно, взяли их обоих в свою компанию. Мы тоже рассказали им про всякие наши приключения. Только вечером мы отправились домой.
— Ничего не вышло с механической пилой, — скучным голосом сказал Гансик.
— Завтра утром возьмёмся…
— А может, когда-нибудь мы и найдём настоящий клад…
Мне было очень досадно. Мало того, что такая чепуха часто снится, а потом просыпаешься ни с чем, так ещё и наяву это вышло.
— Жалко мою машину для вязания, — грустно сказала Аннемари.
Фриц ничего не сказал.
— Ха, — Гансик вдруг даже подпрыгнул от радости, — ведь Фриц должен зайти за вафлями с кремом! Он и сдачу там получит. Тогда у нас хоть что-нибудь да будет! Эта продавщица, видно, ничего не заметила…