Аннета
Шрифт:
Позже я поняла, конечно, что просто при них никто из детей не смел сказать мне что-то обидное. Всё-таки Эдик с Настей были уже почти взрослыми, да и Алёнка с Любомиром вступили в подростковый возраст. И потом, все мы были детьми императора, принцами и принцессами великой империи. В наших жилах текла одна кровь.
Но если при виде любого из моих братьев и сестёр глаза людей загорались неприкрытым восхищением, то при виде меня… Короче говоря, очень скоро прозвище «некрасивая принцесса» прочно закрепилось за мной. И это ещё очень мягкое прозвище, поверьте
Потом… Потом настала пора отдать меня в императорскую школу…
Глава 5 ОНА
Аннета.
Итак, настала пора отдать меня в императорскую школу… Об этом отрезке моей жизни мне рассказывать особенно тяжело…
Конечно, моя семья могла себе позволить вообще никуда меня не отдавать, а просто нанять самых лучших педагогов. И такая мысль даже мелькала. Но потом, на семейном совете, где главенствующая роль была отдана мне, мы решили, что стоит хотя бы попробовать.
Собственно, решила я, а моя семья меня поддержала. Мне тогда было уже девять лет, и папа сказал, что я вполне могу принимать самостоятельные решения. А ещё папа сказал, что он подчинится любому моему выбору. Великий император великой империи. Мой папа. Готов подчиниться моему выбору. Я была очень горда.
– В конце концов, ты самая настоящая принцесса, Аня, – сказала мне мама, – зачем тебе прятаться от людей, словно преступнице?
– В конце концов, если что, бей со всей дури прямо в глаз. Ты же принцесса, тебе всё равно ничего не будет, – сказала прабабуля.
– В самом крайнем случае я смогу наслать отличное проклятие на весь твой класс, – сказала Алёнка.
– А я смогу ненадолго перенести весь твой класс в отличную иллюзию. Поверь, после этого дар речи к ним вернётся нескоро, – добавил мой второй братик Любомир.
– Отличная идея, – заулыбались Эдик с Настей.
А мама с папой сделали вид, что они всего этого не слышали…
Перед моим поступлением в школу Алёнка лично провернула целую операцию. Уж не знаю, как она этого добилась, но в одном классе со мной оказались те самые девочки с горнолыжного курорта. До сих пор покрытые всё теми же прыщами.
Алёнка завернула тогда какое-то хитрое проклятие, из разряда тех, что может снять только наславший. Такие проклятия ещё называются ведьмовскими.
Так вот, накануне моего появления в классе туда пришла Алёнка и, поманив к себе пальцем этих прыщавых девочек, сказала всему классу, громко и ясно, что ежели хоть кто-то посмеет обидеть её сестру, принцессу Аннету, то всё тело обидчика, а не только лицо, покроется точно такими же прыщами.
Конечно, это вызвало волну недовольства среди родителей моих будущих одноклассников, и многие из них, включая, конечно же, глав родов тех прыщавых девочек, даже подали жалобу на Алёнку самому императору, нашему отцу.
Но отец ввиду загруженности более важными государственными делами ответственной по этому делу официальным указом назначил прабабулю, как главу маминого рода и старейшего родственника
Прабабуля же с этими жалобами поступила просто: она сложила их веером и со словами «да пошли вы все» бросила в камин. После чего инициировала расследование семей жалобщиков на лояльность к империи. И даже раскопала на одну семью некий компромат. О чём была оповещена вся империя. Через некоторое время все жалобы были отозваны.
Я подслушала потом тайком, как прабабуля разговаривала на эту тему с мамочкой. Мамочка смеялась и называла прабабулю почему-то шефом ФБР, а прабабуля говорила, что двойные стандарты наше всё. Я тогда абсолютно не поняла и половины сказанных ими слов.
Мама с прабабулей разговаривают иногда так, что если даже каждое отдельное слово вроде бы понятно, то все вместе – нет. Мамочка говорит, что это в них с прабабулей въелся их родной мир, где все так говорят.
А вскоре после того как Алёнка посетила мой класс, к нам во дворец прибыл с визитом тот самый ведьмак с детской горки.
Ведьмак оказался братом одной из моих обидчиц. Ведьмак подарил Алёнке редкие золотые орхидеи и попросил снять проклятие с обеих девочек.
Алёнка отказала, сказав, что снимет проклятие только тогда, когда девочки, посмевшие оскорбить принцессу Аннету, закончат школу. К тому времени, как надеется Алёнка, они поумнеют достаточно, чтобы впредь хорошенько подумать, прежде чем унижать других.
Глаза ведьмака вспыхнули синим пламенем, но он всего лишь поцеловал Алёнке руку, низко склонившись. И попросил разрешения иногда навещать Алёнку, дабы внимать её мудрым речам. И смотрел при этом на мою сестрёнку так… Так, как… ну просто как преданная собака. Я так удивилась тогда…
Этот ведьмак потом много раз приезжал к нам. Он оказался довольно высокого рода и отказывать ему в визитах причин не было. Он дарил Алёнке невиданные в наших краях орхидеи, всякий раз разные.
Один раз я видела, как он стоял перед Алёнкой на коленях. И смотрел на неё так, словно вся его жизнь была в нежных Алёнкиных ручках. Тогда уже и я поняла, что ведьмак стал очередным Алёнкиным поклонником. Ой, у Алёнки этих поклонников столько, что она даже не помнит, как их всех зовут!
Наша Алёнка очень красивая. У неё длинные золотые волосы, они спускаются гладкой блестящей волной ниже пояса, почти прикрывая даже попку, вот какие длинные! И карие с золотом глаза, осенённые густыми ресницами. Алёнка больше всех похожа на нашу маму.
Вернее сказать, Алёнка похожа на маму больше, чем Настя. Я-то вообще на маму не похожа. Так же, как и на папу. Единственное, что я взяла от родителей, это цвет глаз, такой же, как у папы. Мама называет наш с папой цвет глаз цветом листвы после весенней грозы.
Папин цвет глаз только у меня одной! Правда, мои маленькие глазки тонут в огромных как у хомяка щеках, поэтому их цвет, да и сами глаза почти не видны. Я вообще похожа на большой жирный шар с редкими бесцветными волосиками на несуразной голове.