Аномалия
Шрифт:
– Ты знаешь что за такое бывает?
– За что? За засос? Ну-ка поведай.
– Пиздец бывает.
– Дай угадаю – мне не будет. Ой, какая жалость.
– Доиграешься.
– Только после тебя.
– Забыл спросить, ты в постели ешь?
– Ммм… да я смотрю, ты не такая уж и зачерствелая скотина. Хочешь принести нам ужин в постель? Поднос в первой полке слева на кухне. У меня есть клубника и сыр с плесенью, которая благородная, а не то, что можно подумать. А у твоей бабули есть надаренные бутылки с алкоголем. Принеси шампанское. Ключи
– Значит, в постели ты ешь.
– Конечно, ем.
– Значит, мне не показалось и подо мной были крошки. Что ты там жрала?
– Печеньки. И все-таки, не даром я назвала тебя скотиной.
– Я предупреждал, что за это будет?
– Ага. Обещать не значит жениться. Кстати, в меня упирается твой стояк. Сегодня вам больше не светит, Сергей Александрович. И хватит уже лапать мою грудь.
– Вынужден признать, что идея вместе мыться была так себе.
– Не соблаговолите ли, сударь, свалить из моей ванной?
– Соблаговолю.
***
Правильно рассчитанная доза алкоголя – творит чудеса. Еще один бокал шампуня и чувство стыда однозначно притупится. Хотя брыкаться все равно будет. Эля отправляет клубнику в рот и запивает ее шампанским. В очередной раз ерзает на диване, в этот раз кладет на меня ноги, специально демонстрируя все, что только можно, в едва прикрываемой тело белой шелковой сорочке.
– Не смотри на меня так.
– Как?
– Словно уже расчленил и думаешь куда деть части трупа. Кстати, с днем рождения, – поднимает бокал, отпивает и тут же подает его мне. – Пей.
Морщусь от сладкой газированной гадости, но выпиваю.
– Я кушать хочу. Мне клубнички мало. Колбаски бы. В честь дня твоего рождения.
– Ты специально это делаешь?
– Кушать? Конечно. Раз тебя бесит это слово – буду всегда держать тебя в тонусе. Так что, колбаску не достанешь?
– Хочешь есть? Я принес твой торт из машины. Он в холодильнике.
– Ой, его я буду есть только после тебя.
– Опасаешься? – не скрывая усмешки выдаю я.
– Ни в коем случае. Ты именинник, значит, ты первый. А если не отравишься, тогда потом присоединюсь я, – смеясь произносит Эля, потянувшись к бутылке. – Упс, закончилось.
– Слава Богу. Пойдем.
– Куда?
– В спальню.
– Зачем?
– Чтобы привязать тебя к кровати и изнасиловать, – тяну ее за руку на себя, приподнимая с дивана.
– Я так не играю.
– А придется.
Оказавшись в спальне, подталкиваю ее к постели. Чуть захмелевшая, она не сразу осознает, что я хочу сделать. Подставляет губы под мои поцелуи.
– Будешь себя хорошо вести, куплю тебе пионы.
– Пионы?
– Ну или что ты там любишь? Бабка говорила в день нашего знакомства, что пионы.
Я чего угодно ожидал, но точно не того, что она начнет смеяться.
– Ну ты еще хрюкни.
– Я читала, что к сексу нельзя относиться серьезно. А мне кажется,
– Читала она. Хочу, но не буду. Что я изверг, что ли?
– А чего ты тогда об меня обтираешься и не только? Ты мазохист, что ли?
– Скорее эгоист, который хочет сделать что-то неэгоистичное и немного сгладить твое впечатление о первом сексе.
– Ничего непонятно, но очень интересно.
– А тебе и не надо понимать.
И стоило мне только задрать ее сорочку и развести ноги, как она ожидаемо трусит. Мало напоил.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь впервые использовать язык не по прямому назначению.
– Я не хочу!
– У меня день рождения, значит, ты делаешь так, как я хочу.
– Ну, Сережа!
– Молчать.
Глава 31
Глава 31
Красота – страшная сила. Еще никогда я не ощущала себя такой красивой. Кажется, я намертво прилипла к собственному отражению в зеркале. Будь я в квартире одна, точно бы сплясала. Эх, была бы моя воля, я бы не пошла в больницу этак до понедельника. И непременно затащила бы Потапова в какое-нибудь классное место. А еще лучше на море. Нет, слишком быстро. Несмотря на произошедшее, между нами еще ничего не ясно.
– Ты там утонула? – вздрагиваю от стука в дверь ванной.
– И не надейся. Буду жить долго и счастливо и ковырять тебе мозг чайной ложечкой.
– Мы опаздываем, – раздраженно произносит Сережа. Вот, как у него это получается? Ночью был абсолютно другим, сейчас же – привычный зануда.
– Да все я уже, все.
Я была уверена, что после случившегося мне будет стремно на него смотреть и вообще я сгорю от стыда и неловкости, но нет, как будто ничего и не было. Смотрю на его недовольное выражение лица и понимаю, что сейчас получу привычную дозу придирок.
– А чего мелочиться? – обводит взглядом мои ноги. – Давай сразу в трусах приходи на работу.
– Зачем, когда есть такое красивое платьишко? И в нем я прелесть как хороша.
Ну почему мне так нравится его доводить и видеть, как он бесится?
– Тебя реально не смущает, что у тебя почти видны трусы? Точнее то, что в твоем случае называется трусами.
– Это смущает только тебя. Хотя странно, учитывая, что ты же там уже все видел. И не только видел, но и трогал всякими частями тела.
– Переодевайся.
– Нет.
– Я даю тебе пять минут.
– Пятнадцать на то, чтобы мы поели. Ты что хочешь на завтрак?
– Я посмотрел твой холодильник. У тебя даже яиц нет.
– Яйца есть у тебя. Мне их будет достаточно. Если будешь сильно гадить, можно будет сделать из них омлет.
– Гадить?
– Сильно, Сергей Александрович. Гадите вы и так каждый день, а я про сильно. Мюсли будешь?
– Я не хочу есть. Меня и так тошнит после твоего торта.
– Когда ты умял почти половину, ты такого не говорил.