Аномальный источник
Шрифт:
Пролог
Самым лучшим днём в жизни Павла был день, когда он умер.
Они договорились встретиться на утёсе, между лесом и кругом из камней. Было очень холодно, и под его ногами хрустел снег.
Полная луна отражалась в белой поверхности земли, отчего всё вокруг отбрасывало неестественные двойные тени. Позади
А рядом, держа Павла за руку, стояла Валерия. Он даже не решался посмотреть на неё, боясь проснуться. Ведь это же не может быть наяву! Они вдвоём, наконец-то вместе, наедине.
Он всё-таки посмотрел на неё. И не мог отвести глаз. Утонул в её широкой, красивой улыбке. Смотрел, как ветер сдувает её белокурые волосы с её гладкого личика. Он словно падал в небесно-голубые глаза. Сон…
Кошмар.
Её глаза расширились, улыбку сменил вскрик, а затем вопль.
Тьма окутала их. В глазах мелькнули тёмные силуэты, бредущие к ним из леса. Чьи-то руки зажали им рты — костлявые, сухие руки, словно сами деревья схватили их.
Мир перевернулся: их обоих, пытающихся позвать на помощь, сбили с ног, скрутили, и понесли. Руку Валерии вырвали из руки Павла. Когда он в последний раз видел исполненное ужаса лицо девушки, она тянулась к нему, отчаянно пытаясь снова взять его за руку, рассчитывая на помощь.
Тёмная фигура в просторной одежде стала между ними, заслонив ему вид. Её голова была накрыта капюшоном, лицо было в тени, а луна позади головы светилась, словно холодный нимб. Фигура повернулась к Валерии.
Последним, что увидел Павел, была другая чёрная фигура, нависшая над ним.
Последним, что он услышал, был крик Валерии. В нём были страх, ужас и нежелание верить в то, что она увидела под капюшоном.
На какой-то момент ТАРДИС замерла среди бурлящих красок вихря. Затем она бросилась вперед, вбок и назад через бесконечность.
Несмотря на то, как кидало внешнюю оболочку ТАРДИС, внутри было тихо и спокойно. Центральная колонна главного пульта двигалась как обычно; огни, которые должны были мигать, мигали; капитан Джек Харкнесс насвистывал, и всё было хорошо. Джек прервал свой свист, чтобы нажать кнопку, которую не следовало нажимать, а затем продолжил свою цветастую вариацию на тему «Запакуй свои неприятности…»
Предупреждающий писк настолько чётко попадал в такт песни, что Джек его не замечал, пока не досвистел до середины припева.
— Улыбайся, улыбайся, улыбайся…
Би-ип, би-ип, би-ип.
Он тут же начал действовать. Бросился к пульту, проверил сканер, и просматривал кучу каких-то данных. Не многие из них были ему понятны, но он кивал с умным видом, на случай, если в этот момент зайдут Доктор и Роза.
— Предупреждение? — он проверил
Лучше, наверное, ничего не трогать. Вероятно, лучше подождать Доктора.
Затем снова.
— Что за чёрт?..
Прибежал Доктор, а вслед за ним Роза. У него лицо было суровое, а она улыбалась.
— Что за шум? — спросила Роза.
— Просто сигнал бедствия, — сказал ей Джек, отодвигаясь в сторону от ткнувшего его в живот локтя Доктора. — Ничего особенного. Такое всё время случается.
— Не тот случай, — сказал Доктор, не отрывая взгляда от сканера. — Это что-то серьёзное.
Словно в подтверждение, писк перестал быть периодичным и превратился в жуткую какофонию.
— Он не должен был измениться, — Доктор медленно повернулся к Джеку. — А ты, случайно, не сделал какую-нибудь глупость?
— Кто? Я? Я что, по-твоему, протокол не знаю?
— Нет никакого протокола, — напомнила ему Роза.
Она уже тоже была у пульта и напряжённо разглядывала сканер.
— Кто-то уже ответил на этот сигнал, так что всё в порядке, — сказал Доктор.
— Правда? — спросила Роза.
— Да. Кто бы это ни был, они помогут. Улажено.
— Помогут? — тихо спросил Джек.
— Должны. Морально обязаны. Они первые ответили. Теперь же, когда кто-то ответил, никто другой отвечать не станет. Автоматическая система передаёт сигнал о помощи, кто-то на него отвечает, и она начинает передавать свои координаты и известные данные. Мощность сигнала выросла на 500 процентов, наверное, расходуется последний аварийный запас энергии. Хотя, по прошествии такого срока, спасатели лишь время потратят, наверное.
— Интересно, а кто ответил? — спросила Роза.
Она тут же отвернулась, выбросив это из головы.
— Ну… — сказал Джек. — Вообще-то…
У Доктора отвисла челюсть:
— Не может…
Джек снова начал насвистывать, и Доктор отвернулся.
— Это ты ответил, — он снова вернулся к сканеру. — Они там уже на ушах стоят, думая, что их вот-вот заберут с той богом забытой кучи камней, на которой они застряли. Зря они думают, что я собираюсь… — он замолчал и нахмурился.
— Моральное обязательство, — тихо сказал Джек.
— Да, надо лететь помогать, Доктор, — сказала Роза. — Где они?
— Где-нибудь у чёрта на куличках, — сказал Джек.
Доктор поднял взгляд, он снова улыбался.
— На Земле. Начало двадцать первого века.
Джек мрачно кивнул:
— А я что сказал?
В большой ладони генерала Гродного был зажат гранёный стакан. В другой руке был пульт управления настенным экраном. По его лицу, словно высеченному из гранита, невозможно было понять, сколько водки он уже залил себе в горло. Но когда он заговорил, его голос звучал так, словно его цедили сквозь битое стекло: хриплый, диссонантный, и грубый.