Аномальщики: Мутный Лес
Шрифт:
– Дай-ка мне, – попросил Назаров и, вдумчиво ощупав пальцами светло-бежевый кругляшок, признал: – Действительно, странная и необычная штуковина. Вроде бы пластик, но какой-то пупырчатый и…м-м-м, слегка колючий. Ещё очень-очень холодный, прямо-таки ледяной. Словно бы нездешний…. А что, Птичка, с конкретными выводами?
– Попробую, не вопрос…. Во-первых, рыбачили на этом месте не в первый раз. Вон тропинка уверенно змеится вверх по склону холма, похоже, что к вершине. Во-вторых, я бы этой тропе не доверяла. Что за человек регулярно ходит по ней? Если, конечно, это человек…. Тяжёленький чёрный крючок. Светлая, очень-очень холодная баночка.
– Чего-то явно не хватает. В том смысле, что для полного логического комплекта.
– Не хватает, говоришь? – засомневалась Наталья. – Хорошо, продолжаю. В-третьих, мы стоим на открытом месте и отсвечиваем – почём зря. Опасно это. Если Золотая Баба взлетит (не дай Бог, конечно), то сразу же засечёт незваных гостей. То бишь, нас. В-четвёртых, неплохо было бы, действительно, добраться до вершины холма – оглядеться, осмотреться, определиться с дальнейшими планами…. Так лучше?
– Гораздо, – одобрительно улыбнулся Пашка. – Значит, нам надо – причём, одновременно – и спрятаться, и залезть на вершину? Ерундовая задачка. Типа – для злостных двоечников из начальных классов средней школы. Вон одна глубокая и узкая горная расщелина – она поднимается наверх, огибая желанную вершину справа. А вон вторая, подбирающаяся к означенной вершине слева…. По какой из них, братья и сёстры, пойдём?
– Чувствуешь? – шёпотом спросила у брата Валентина.
– Ага, – также тихо подтвердил Женька, после чего коротко откашлялся и заявил: – По правой расщелине надо идти. По крайней мере, так мы с Валюхой считаем. Обязательно – по ней…
Глава шестнадцатая
Ретроспектива 006. Близнецы Петровы, семейная тайна
Долгое время Валентина и Женька считали себя сиротами. То есть, не абсолютными сиротами, ведь у них был любимый и заботливый дедушка, но, всё же. В том смысле, что кроме деда никаких других близких родственников у близнецов Петровых не было. По крайней мере, они так думали…
Отец и мать? Сперва – во времена детского садика и начальной школы – дед рассказывал им про отважного капитана дальнего плавания и про не менее отважную судовую радистку. Потом, по его же словам, супругам Петровым – в качестве повышения по службе – предложили остаться на зимовку в Антарктиде, на знаменитой станции «Восток». После Антарктиды началась серия бесконечных экспедиций, посвящённых поиску загадочного снежного человека – Тибет, необитаемые острова Полинезии, заснеженные чилийские Кордильеры, безлюдные архипелаги северной Канады. Интересно и правдоподобно, надо отдать должное, рассказывал дедуля. Даже всякие чёрно-белые и цветные фотографии демонстрировал, на которых было изображено много разных мужчин и женщин. Демонстрировал и, уверенно тыкая пальцем, охотно пояснял:
– Вот же он, ваш батяня. Смотрит в сторону, обернувшись в пол-оборота…. А это ваша матушка, то есть, моя доченька Наденька. Ей проказник-ветер волосы забросил на лицо…
И только когда брат и сестра перешли в седьмой класс, дедуля, покаянно вздыхая, признался:
– Ваши папа и мамы погибли в автомобильной катастрофе. Причём, очень давно. Когда вам, близняшки, ещё и по годику не исполнилось. Извините, внучки, что врал вам всё это время. Так получилось. Хотел – как лучше…. Где их могилки? Э-э-э…. На дне Ладожского озера. Такая, вот, необычная катастрофа приключилась. Они на машине, в конце марта
Решился, рассказал и расплакался. Простили, конечно, деда. Как же иначе? Единственный родной человек, как-никак. Даже поплакали вместе.
– Я о чём-то таком давно подозревала, – неуклюже размазывая ладошками слёзы по щекам, всхлипывала Валька. – Ещё с четвёртого класса.
– А я с третьего, – вторил ей Евгений.
Они успешно окончили среднюю школу и без особых проблем поступили в Национальный минерально-сырьевой Университет. Романтика позвала? Нет, просто Петровы проживали на Двадцать четвёртой линии Васильевского острова, в пяти минутах ходьбы от упомянутого питерского ВУЗа. Голимый рационализм, не более того.
Поступили, но даже порадоваться, как следует, не успели – дедушка умер: неожиданный инфаркт, уснул и не проснулся. Лёгкая и светлая смерть…
Похоронили, отплакали, помянули. В положенное время вскрыли завещание и, ознакомившись с его содержанием, впали в полный ступор.
– Этого не может быть. Этого не может быть, – в десятый раз перечитывая текс, бормотала – словно заезженная грампластинка – Валентина. – Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть…. А, Жека?
– Не может, – заглядывая в бумагу через её плечо, согласился брат. – Но, судя по всему, есть. Здесь же чётко написано: – «Завещаю долю собственности размером 33,33 % в квартире, расположенной по адресу…бэм-бэм-бэм, своей дочери Петровой Надежде Васильевне, паспортные данные…бэм-бэм-бэм, в случае, если в течение пяти лет после моей смерти Петровой Надежде Васильевне будет присвоен статус – «дееспособна». В противном же случае указанная доля собственности подлежит распределению – в равных долях – между моим внуком и внучкой…». Получается, Валюха, что наша мама жива. Надо её искать.
– Где?
– Судя по тому, что сейчас она является «недееспособной», в сумасшедшем доме…
Перерыв все бумаги-архивы покойного Василия Михайловича, они нашли картонный светло-коричневый прямоугольник с обтрёпанными от старости краями, на котором значилось: – «Закрытое медицинское учреждение № 16/12. Тарховка, 16-ый проезд». На обратной стороне знакомым почерком было начертано: – «Она там».
По указанному адресу («Тарховка» – это ближайший пригород Санкт-Петербурга, расположенный на берегу Финского залива), присутствовал высокий и надёжный кирпичный забор, оснащённый поверх кладки мотками ржавой колючей проволоки.
В заборе обнаружились солидные тёмно-зелёные ворота – с вмонтированной в правую створку узкой дверью, рядом с которой был закреплён домофон с одной чёрной кнопкой и несколькими короткими вертикальными прорезями.
Женька, меланхолично пожав плечами, неуверенно надавил на кнопку.
– Кто такие? – поинтересовался – из вертикальных прорезей – грубый мужской голос. – Что надо?
– У вас наша мама, – зачастила Валентина. – Петрова Надежда Васильевна…
– Звание? – невежливо перебил голос.