Аномальщики: Мутный Лес

Бондаренко Андрей Евгеньевич

– Затаскивай, занимайся, заставляй…. Ну, почему здесь так темно? Расскажи.

– Ширина расщелины – метров пять с половиной. По её обе стороны растут высокие берёзы-осины и, заметь, ни единой перекрученной ёлочки-сосёнки. К чему бы такое? Короче говоря, все эти берёзы и осины наклонились – по неизвестной причине – навстречу друг к другу, и их вершины местами плотно-плотно переплелись между собой, образовав полноценный туннель. Правда, с частыми прорехами, по принципу рыболовного невода…. Складывается устойчивое впечатление, что где-то здесь совсем недавно пролетала – верхом на стареньком помеле, понятное дело – сказочная

Баба-яга. Пролетала и – сугубо между делом – оставила-заплела вдоль этой горной расщелины свои традиционные «ведьмины метлы». Считается, что наличие таких приметных отметин характерно для всех серьёзных аномальных зон…. Кстати, ты заметил, как спешат близнецы Петровы? Оторвались от нас метров на девяносто-сто…

– Заметил, – перелезая через очередное прогнившее сосновое бревно, надсадно прохрипел Пашка. – Давай руку…. Не устаю, Натали, удивляться на тебя. Путь реально труден, а тебе хоть бы что. Шагаешь, болтаешь – не остановить. А старенький Палыч, тем временем, безнадёжно отстал. Умаялся, бедолага. Слышишь, как пыхтит внизу? Натуральный паровоз из древних советских кинофильмов…. Может, это знакомые шаманы некоторым Птичкам помогают-ворожат?

– Почему бы и нет? Это, Павлик, очень хорошо. Повезло тебе, бродяга легкомысленный. Радуйся.

– С чего бы это, вдруг?

– Ну, как же, – притворно удивилась Натка. – Тебе, охламону, достаётся – практически на ровном месте – невеста-жена, которой покровительствуют могущественные и всесильные шаманы. Причём, как чукотские, так и все прочие. Из заветной серии: – «Шаман шаману – верный друг, старинный товарищ и единокровный аномальный брат…». Следовательно, и тебе – чисто по-родственному – перепадёт реально-полезных благ от этого высокого покровительства…. Чего застыл-то соляным пермским столбом? Шуток совсем не понимаешь? Шагай, Рыжий, шагай…. Опаньки. Петровы-то остановились. Пальчиками нам грозят, мол: – «Немедленно замолчать и соблюдать тишину по максимуму…». Ладно, тормозим и замолкаем. А ещё лучше – остановимся и дождёмся Профессора. Пусть немного отдохнёт. В том плане, что отдохнёт хорошенько. Шумные паровозы нам нынче ни к чему…

Расщелина, приближаясь к вершине холма, начала постепенно «истончаться» – и по ширине, и по глубине.

– Идеальный наблюдательный пункт, – одобрил Назаров. – Практически пехотная траншея глубиной в полтора метра, окружённая со всех сторон, включая конечный торец, густыми и высокими кустами голубики, покрытыми эстетичными цветами-корзиночками. Наблюдай – не хочу, короче говоря.

– Говори тише, – попросила Валентина.

– Как скажешь, – перешёл на шёпот Пашка. – А чего мы, собственно, опасаемся? Овальная полянка, склон холма, украшенный гранитной – красно-белой и пупырчатой – плитой-скалой. Подумаешь.

– Ничего и не подумаешь. Именно за означенной плитой он и располагается.

– По крайней мере, так нам с сестрой кажется, – дополнил Женька. – Ощущения такие.

– Кто такой – он?

– Ни «кто», а «что». Портал.

– Портал, ведущий – куда?

– Э-э-э…. М-м-м….

– Без разницы – куда, – прошептала Натка. – Вернее, это нам и предстоит выяснить.

– Полностью согласен с Птичкой, – поддержал Иван Палыч. – Предстоит выяснить. Поэтому, юноши и девушки, попрошу соблюдать тишину. Полную и абсолютную…

Время шло. Солнышко припекало. Над горной лощиной нервно и слегка

испуганно клубились комарики, но ничего – ровным счётом – не происходило.

– Ни-че-го, – принялась ворчать Наталья. – Абсолютно ничего в квадрате, и даже ничего в кубе…. Сколько ещё мы будем сидеть в этой дурацкой засаде? Предлагаю – выбраться из лощины и тщательно изучить означенную подозрительную гранитную плиту. Изучить, а потом, ёжики колючие, разнести её на составные части. Чем, спрашиваете, разнести? А тяжеленными валунами. Рыжий у нас здоровый. Вот, пусть и долбает, до тех пор, пока не взопреет…

– Помолчи, Птичка – попросил Женька.

– Размечтался, белобрысый. У нас свободная страна. Царство народной демократии и всеобщей справедливости, образно выражаясь. И не надо мне рот затыкать. Павлик, скажи ему…

– Ну, помолчи, пожалуйста. Они приближаются.

– Они?

– Они, – подтвердила Валентина. – Жители Мирры. Мы с Жекой их чувствуем. Понимаешь?

– Чай, не дурнее дурных. Поэтому понимаю и замолкаю.

– Спасибо…

Прозвучал глухой щелчок и часть каменной стены – с едва слышимым шорохом – плавно «утонула» в теле скалы, повернувшись вокруг невидимого шарнира.

Из образовавшегося проёма вышли двое – старая шаманка в бордовом балахоне до пят и высокий бородатый мужик, облачённый в новёхонький ватник и брезентовые штаны цвета хаки. На руках у бородача сидел…

– Кот? – засомневался Назаров. – Только какой-то необычный?

– Никакой это и не кот, – прошептала Натка. – А манул. То бишь, дикий палласов кот, названный так в честь знаменитого немецкого натуралиста Петера Палласа. Как манулы называются по латыни – я не помню. Извините. Но переводится на русский язык это словечко как – «уродливое ухо». От обычной кошки манулы отличаются более плотным, очень массивным телом на коротких толстых лапах и густой шерстью…. Голова у палассовых котов и кошек небольшая, широкая и уплощённая, с маленькими округлыми ушками, которые широко расставлены. Глаза янтарно-жёлтые, их зрачки при ярком свете – в отличие от зрачков глаз домашней кошки – не приобретают щелевидную форму, а остаются круглыми. На щеках – пучки удлинённых волос, так называемые баки. Хвост длинный и толстый, с закруглённым кончиком…

– Птичка, помолчи немного, – взмолился Иван Палыч. – Ну, хотя бы чуть-чуть. Стрекочешь, прямо как лесная сойка, которая сейчас бестолково кружит над поляной. Ага, приземляется…. Так как, помолчишь?

– Хорошо, я постараюсь, – пообещала Наташка, но уже через полминуты зашептала вновь: – Вы слышали? Слышали? Манул умеет разговаривать. Он только что назвал мужика в ватнике – «бородатым смердом»…. Как такое может быть?

– Обыкновенно, – чуть слышно хмыкнул Женька. – На Мирре именно кошки находятся на вершине…э-э-э, биологических видов…

Сойка, тем временем, опустилась на землю метрах в пятнадцати от гранитной скалы и принялась беззаботно перебирать длинным клювом прошлогодние сосновые шишки.

Мужик, присев на корточки, бережно водрузил манула на округлый гранитный валун, густо поросший нежно-лиловыми и ядовито-жёлтыми лишайниками. Серо-палевый котяра ловко соскочил с камня и быстро-быстро пополз вперёд.

– Охотник, – одобрил Назаров. – Причём, говорящий. И, скорее всего, инопланетный. Ну-ну…. Ай-яй-яй, казус приключился. Не задалась сегодня охота. Не задалась…