Аномальщики. Трилогия
Шрифт:
Уверенно шагали и орали пьяными голосами, что было мочи, на плохом английском "земном" языке:
– Шёл солдат из Аризоны, сапоги почти что стёр! До родной своей до мамы, до родных своих сестёр! Эге-ге-гей, Сюзанна, наша жизнь полна химер! Целый день висит бананом наш видавший виды...
– Металлические кирасы на головах, кожаные камзолы, копья и дворянские шпаги, - презрительно буркнул Пашка.
– Ну-ну. Изображают из себя, понятное дело, отвязанных испанских конкистадоров. Игроманы хреновы.
– Шр-р-р-р!
– заглушая дурацкую песенку, зашуршало-загремело где-то высоко в небе.
–
Из горной лощины - в районе центральной опоры моста - начали активно вылетать яркие изумрудные искры, а само древнее инженерное сооружение, отчаянно раскачиваясь из стороны в сторону, мелко-мелко задрожало.
– Ну, ещё немного, Ашенька, - молитвенно сложив ладони у лица, умоляла Натка.
– Ещё чуть-чуть, родненькая...
Раздался страшный грохот, и каменный мост - вместе с пьяненькими "конкистадорами" и их клыкастыми псами - рухнул, рассыпаясь на части, в бездну.
– К дереву!
– прокричал - сквозь грохот - Томас.
– Быстрее! Лишь бы она, растратив все силы, не свалилась с ветки. Лишь бы не свалилась...
Сразу подойти к обрыву не удалось - из горной лощины поднялись-выползли облака густой каменной пыли, окутав собой всё вокруг. Аномальщики, беспрестанно чихая и кашляя, были вынуждены присесть на корточки и плотно прикрыть лица различными частями одежды.
Когда пыль немного рассеялась, они подошли к краю лощины и - рядом с чахлым деревцем - нашли юную графиню Каспер: на тёмных камнях, свернувшись в некое подобие эмбриона, лежало светло-бежевое тельце, над которым поднималось призрачное светло-изумрудное свечение. Поднималось? Скорее, уж, слегка колыхалось и, чуть заметно дрожа, размеренно пульсировало.
– Что это, кха-кха, такое?
– неуверенно откашлявшись, спросил Назаров.
– Я имею в виду изумрудную завесу.... А?
– Так умирают архмагики, - жалостливо всхлипнул Томас.
– Аша, разрушая мост, израсходовала всю архмагическую энергию. Всю, до последней капли. Это - верная смерть. Ей уже ничем нельзя помочь.... Что мне теперь делать? Как жить дальше? Наверное, никак. Брошусь, пожалуй, в пропасть. И все дела...
– Не торопись, братец, - несуетливо развязывая шнуровку рюкзака, посоветовала Наталья.
– Успеешь ещё попрощаться - и с любимой, и с жизнью. Надежда, как известно, умирает последней. Азбука философии. Не торопись.
– Что ты задумала?
– Ничего особенного. В "грушной" майорской аптечке имеется препарат под названием - "Всплеск". Подопригора говорил, что это - самое сильное и почти волшебное средство. Мол, один боец, несший службу на ливийско-алжирской границе, был серьёзно ранен в грудь и потерял более двух с половиной литров крови. Доктор сказал, что не жилец. Даже теоретически. Тогда раненому "грушнику" вкололи "Всплеск". Уже через сорок пять минут он - с автоматом в руках - пошёл в плановый ночной рейд. Такая, вот, история.
– Сказки из телевизора, - по мохнатым щекам бродяги текли крупные слёзы.
– "Земной" препарат, применяемый обычными вояками, поможет умирающему мирранскому архмагику? Издеваешься, Птичка?
– Ни капли, - доставая из планшета шприц-ампулу с неброской сиреневой этикеткой, заверила Натка.
– Да и вояки, о которых
– Не очень. Колется - словно лечебные иголки китайских медиков. Терпимо, короче говоря.
– Смелее "разворачивай". Смелее.... Так-с. Теперь осторожно, не делая резких движений, приподнимай левую кошачью лапу. Переднюю, понятное дело...
После укола "Всплеском" прошло порядка пятнадцати эрлов. Изумрудное свечение, властвовавшее над неподвижным телом графини Каспер, постепенно преобразовалось в бледно-бледно-зелёное, а потом, и вовсе, пропало.
– Вроде, спит, - счастливо улыбаясь, известил Томас, вернувшийся от чахлого деревца.
– Дыханье спокойное, чистое, почти без хрипов.... Ой, да вы костёр развели? Настоящий?
– Самый настоящий, правильный и классический, - подбрасывая в ленивые языки пламени сухие ветки, заверил Пашка.
– Правильней, просто-напросто, не бывает.
– А дрова-то где достали? Камни, ведь, сплошные кругом.
– Рыжий принёс, - гордо усмехнувшись, сообщила Наталья.
– Он у меня очень сильный, здоровый и выносливый. Сбегал по-быстрому за перевал к ближайшему леску, и принёс.
– По-быстрому?
– За одиннадцать с половиной эрлов, - смущённо улыбнулся Назаров.
– На мировой рекорд, конечно, не тянет.... Зачем бежал? Ну, как же. Обещал, ведь, Аше, мол: - "Обязательно - когда-нибудь - ещё посидим у походного костерка. И песенки всякие, понятное дело, попоём...". Вот, скоро проснётся. А у нас - костёр. Ей будет приятно...
– Я уже проснулась, - известил на удивление бодрый девичий голосок.
– Так что, Рыжий, проявляй свои музыкальные и вокальные способности. С удовольствием послушаю. А ваша вакцина - настоящее чудо. Сил - не пересчитать. Как будто родилась заново...
Они славно - до самого рассвета - посидели у костра. Выпили - в честь одержанной победы - трофейную "Белую лошадь". Сидели, болтали, пели походные и лирические песни.
Рассвело. Из-за далёкого горизонта барственно вывалилось сиреневое мирранское солнце. Последней была исполнена песенка, посвящённая двум присутствующим у костра дамам. Назаров и Томас - чуть хмельными голосами - старательно выводили:
Однажды - в кутерьме - помилуй Бог.
Отстаньте, но она мне очень нравится.
Дуэль? Успешно подвиду итог.
Красавица, красавица, красавица...
И ежедневно, люди говорят.
Мол, позабыты правила и нравы.
Мораль тоньчает много лет подряд.
Сошли на нет - тенистые дубравы...
Но и тогда. Уже - навеселе.
Пускай рыдает раненная львица.
Нож на столе. И ветер в сентябре.
Пускай оно вновь снова повторится...