Аномальщики. Трилогия

Бондаренко Андрей Евгеньевич

"Это, скорее всего, какой-то разухабистый и разнузданный карнавал", - решил Максим.
– "Или же, впрочем, маскарад? Нет-нет, именно - карнавал. Однозначно.... Маскарады, они являются лишь разновидностью среднестатистического бала и проводятся, как правило, в закрытых помещениях. Или же на свежем воздухе, но на тщательно-огороженных площадках. А здесь всё происходит на широкой городской улице: симпатичные двух и трёхэтажные дома по обеим сторонам, бронзовые солидные памятники, покрытые благородной сиренево-зеленоватой патиной, разлапистые пальмы с широченными пыльными листьями, бесконечное и невероятно-шумное шествие разнообразных "ряженых". Однозначно, карнавал.Штатским гадом буду. Причём, карнавал тропический и с неким ярко-выраженным "кошачьим" оттенком.... Ага, а Главным здесь, безусловно, является вон тот низкорослый пузатый шут, нагло занявший верхнюю площадку передовой карнавальной платформы. Рядом с ним задумчиво застыла, горделиво скрестив руки на высокой груди, невысокая молоденькая девушка с пышными каштановыми

волосами в классическом карнавальном костюме "домино". Невысокая, то есть, среднего роста, но очень стройная и грациозная. И сердечко глупое, вдруг, защемило, защемило. Вот же, что называется.... Защемило - от тоски дикой и безнадёжной? Ничуть не бывало, дамы и господа. Скорее, уж, от ожидания - чего-то заветного, волшебного и нежданного. Бывает.... Платформу же - в свою очередь - уверенно влечёт вперёд шестерка тёмно-гнедых породистых лошадей, покрытых тяжёлыми светлыми попонами с расшитыми по них гербами: молоденький золотистый лев, светлый равнодушный единорог, смуглая мужскаярука, сжимающая пучок стрел, арфа, сова, рыцарские шлемы, чёрные двуглавые орлы. Зима, лето, попугай, короче говоря.... Стоп-стоп. Это же фамильный герб (вернее, одна из его многочисленных версий), знаменитых банкиров Ротшильдов.... Причём здесь эти богатые, мутные и высокопоставленные господа? Интересное, честное слово, кино.... Я сам? В наших снах, к большому сожалению, мы не можем видеть самого себя "со стороны". Не можем, и всё тут. Проверено на собственном опыте.... Могу только уверенноконстатировать, что я облачён во всё чёрное: рубашка, штаны, длинный чёрный плащ, чёрные сапоги для верховой езды, украшенные элегантными светло-серебристыми шпорами. На голове - по характерным ощущениям - располагается широкополая шляпа, а на физиономии - скромная узкая маска с прорезями для глаз. Надо думать, что и эти предметы - угольно-чёрные.... Хм. Может, я нахожусь "в образе" легендарного Зорро? А что здесь такого? Вполне даже жизненная версия. Вполне. Да и сам "образ", без всяческих сомнений, весьма достойный и положительный.... Значит, общаюсь, подпеваю, пью слегка подкисшее пиво и ненавязчиво оглядываюсь по сторонам? Ну-ну. Не иначе, раз оглядываюсь, нахожусь на ответственном задании. То есть, на работе.... Ага, ко мне, судя по всему, направляется приметная парочка: высокий тощий мужчина (очень прямой, как пламя свечи), в костюме арлекина Пьеро, ведёт под ручку древнюю низенькую старушку....Старушку? Самую натуральную ведьму, чего уж там: горбатую, совершенно седую, одетую в какие-то неаппетитные лохмотья, с тёмным-тёмным лицом, изборождённым многочисленными глубокими морщинами, и длинным крючковатым носом, щедро утыканным ярко-лиловыми и тёмно-сизыми бородавками.... Только её глаза несколько выбиваются из облика: молодые, лучистые, ярко-зелёные, лукавые, с откровенной развратинкой.... Хотя, почему, собственно, выбиваются? Вполне возможно, что именно такие глаза и должны быть у природных и "настоящих" ведьм.... Прямой, как пламя свечи, мужчина-Пьеро приближается и произносит - глубоким голосом, с лёгкой, чуть заметной картавинкой: - "У каждого, конечно, свои странности. У меня, к примеру, их ровно четыре. Я ненавижу: сидеть в кино, слушать радио, ждать поезда и давать интервью. От всех этих вещей меня - неизменно - размариваеткрепкий и приставучий сон...". Кто же это такой, чёрт меня побери? Неужели...".

Навязчиво и приставучезазвучала-зазвенела мелодичная трель.

– Вот же, незадача, - торопливо шаря ладонью по прикроватной тумбочке в поисках мобильника, расстроился Максим.
– Кому это не спится?

Почему он расстроился?

Всё дело в том, что Макс Соколов (дружеское и армейское прозвище - "Путник"), очень доверял снам. Очень-очень-очень....Не всем, конечно. Кому спрашивается, нужны все эти чёрно-белые отрывочные сны, лишённые стройной логики и внятного сюжета, которые - после пробуждения - забываются почти сразу? Никому и никогда, ясная табачная лавочка. И совсем другое дело - цветные и чёткие сны, выпуклые и осязаемые, напоминающие реальность и надолго оседающие в памяти. К таким снам Путник всегда относился с большим уважением-почтением и даже считал их вещими.

А тут, понимаешь, не дали досмотреть завлекательную и поучительную "киношку". То бишь, лишили важной и актуальной информации, которая, наверняка, пригодилась бы в будущем. Вот, Максим и расстроился...

Глава первая

Она исчезла, растворилась...

За массивным, щедро залитым прокисшим красным вином столом, икая и монотонно раскачиваясь из стороны в сторону, горько плакал старый одноухий гоблин.Он плакал об ушедшей навсегда молодости, о былой любви, затерявшейся где-то, об удачах, обернувшихся неслыханным позором, о несбывшихся мечтах и вещих снах, оказавшихся пошлым обманом.

И, словно бы вторя старику, сочувствуя и соглашаясь с ним, по трактирному залу летела, будто бы живя собственной неспешной жизнью, грустная испанская баллада:

Былой отваги времена

Уходят тихо прочь.

Мелеет времени река,

И на пустые берега

Пришла хозяйка-ночь...

Гоблин, таинственно мерцая тёмно-аметистовыми круглыми глазами, изредка всхлипывал и -

в такт песне - стучал оловянной кружкой по столу, разбрызгивая пролитое вино во все стороны.

"Это он, бродяга предусмотрительный, просто тренируется", - мысленно усмехнувшись, одобрил Максим.
– "До начала карнавала остаётся ещё порядка пятнадцати-шестнадцати часов. Ну, и что из того? Полностью вжиться в задуманную роль - дело непростое и заковыристое, занимающее порой достаточно много времени...".

Почувствовав на себе посторонний заинтересованный взгляд, гоблинрезко обернулся и, продемонстрировав кривые тёмно-жёлтые клыки, угрожающе рыкнул, мол: - "Чего надо, мужчина проходящий? Ты же сюда покушать заскочил? Так и завтракай. Не препятствую. Пока не огрёб по полной программе. Морда наглая и любопытная...".

Макс, вежливо приподняв шляпу над головой, прошёл к дальнемуокну, присел за свободный колченогий столик и внимательно огляделся по сторонам.

Кабачок(pulperia - по местному), в который он, покинув гостиницу, заглянул, назывался - "La Golondrina blanka" и являлся - по словам гостиничного портье - старейшим в городе заведением общественного питания.

"Однозначно - непростое и странное местечко", - отметил Максим.
– "Наполненное - до самых краёв - некой загадочной, непонятной и однозначно-тревожной аурой. Редкие овальные окошки, затянутые полупрозрачными пластинами слюды (для пущих понтов?), таинственный полусумрак, толстые свечи на грубых столах, массивные топоры и мечи, беспорядочно развешанные по стенам.Над холодным оружием разместились головы диких кабанов, благородных оленей, медведей и ещё каких-то незнакомых мне клыкастых существ - злобных, свирепых и крайне несимпатичных. Приоткрытые пасти лохматых голов плотоядно скалятся в многообещающих плотоядных оскалах, а стеклянные глаза блестят откровенно недобро и заинтересованно.... Классические декорации к телевизионному сериалу про мрачное и гнилое Средневековье, короче говоря. Мракобесие и вселенская тоска, намекающая на кровавые ужасы, долгую мучительную смерть и медленное сумасшествие.... Что же касается остальных посетителей данного заведения. Есть, конечно, и внешне нормальные люди. Но встречаются и ярко-выраженные карнавальные фанаты, уже облачившиеся в заранее приготовленные костюмы-наряды. Смуглые и низкорослые личности, похожие своими узкоглазыми физиономиями на японцев (но только с собачьими ушами и приплюснутыми чёрными кожаными носами), шумно пируют за соседним квадратным столом.Около тёмно-серой обшарпанной стены о чём-то жарко спорит парочка бородатых гномов - в железных кольчугах, с бронзовыми шлемами на головах. У барной стойки - на высоких стульях - расположились ещё какие-то, невиданные досель, мрачные, смурные и печальные...".

А на низеньком овальном подиуме молоденькая особа - тоненькая и стройная, в облегающем цветастом платье и с ярко-бирюзовой маской на лице - небрежно касаясь длинными пальчиками чёрно-белых клавиш рояля,самозабвенно выводила:

И никого со мной в ночи.

Кругом - лишь сизый дым...

И в Мире больше нет причин

Остаться молодым...

– Извините, уважаемый сеньор, но меню у нас нет, - сообщил подошедший к его столику смуглолицый официант средних лет.
– Все ещё вчера разобрали - на сувениры. Туристы, посещающие наш знаменитый карнавал, они такие.... Могу предложить вам следующее. На закуску - рагу из двухсуточных виноградных улиток, крабового мяса и авокадо. В качестве основных блюд - тушёную баранину, приготовленную в соусе из прокисших плодов хлебного дерева, и жареную барракуду с бататом. На десерт - тропические фруктыи молодое апельсиновое вино. Ну, и конечно, пшеничный хлеб утренней выпечки, деревенское масло, сыры в ассортименте и кофе.

– Всего несите, - велел Макс.
– Апельсиновое вино? Литрового кувшина, на мой вкус, будет вполне достаточно...

Он от души перекусил, то есть, успешно съел и выпил всё принесённое официантом. А после этого - под чашечку крепкого ароматного кофе - закурил первую утреннюю сигарету. Вернее, последнюю, так как ещё с вечера решил бросить курить, мол: - "Выкурю с утреца сигаретку под крепкий кофе, и всё на этом - навсегда и железобетонно завяжу с этой вредной и пагубной привычкой...".

Закурил и, почувствовав спинным нервом чей-то внимательный взгляд, обернулся.

За барной стойкой расположилась пожилая дородная негритянка - в пышном светлом платье, украшенном многочисленными рюшечками-оборочками, и с цветастым платком на голове. Стояла и, с любопытством разглядывая посетителя, приветливо улыбалась.

Максим, ловко затушив окурок в антикварной бронзовой пепельнице, вежливо улыбнулся в ответ, поднялся из-за стола и, подойдя к барной стойке, отрекомендовался:

– Меня зовут - "Макс". Вот, приехал взглянуть на ваш знаменитый тропический карнавал.

– Хорошее дело. Одобряю, - ещё шире улыбнулась негритянка.
– А я - "донья Розана", хозяйка этой почтенной таверны. Раньше она принадлежала моей матушке. А до этого - её матери. Ну, и так далее.... Приметная у тебя внешность, молодчик. Как, впрочем, и поведение.

– И чем же, если не секрет?

– Больно, уж, ты белобрыс. В наших знойных краях это редкость. И аппетит у тебя отменный. И глаза - голубые-голубые. А ещё и очень спокойные. Глаза человека, много повидавшего и знающего себе цену.... Из каких будешь, кабальеро? Швед? Немец? Шотландец?