Аномальщики. Трилогия
Шрифт:
Потом группу, как и было запланировано, перебросили на север страны, на вьетнамо-китайскую границу. Каменистое плоскогорье, жара, душные угольно-чёрные ночи, всевозможные змеи, ящерицы и ядовитые лягушки, пауки и москиты, свиная тушёнка, сосисочный фарш, сгущёнка и заплесневевшие пряники. А ещё, понятное дело, мины.
Минные поля казались бесконечными.
– Трудолюбие - вещь, конечно, хорошая, - по-стариковски ворчал капитан Горюнов (армейское прозвище - "Горыныч"), возглавлявший российских сапёров.
– Но надо же и меру, в конце-то концов, знать. Работы здесь, братцы,
Началось разминирование. Боевые заряды, вывинченные из минных корпусов, складывали в ярко-зелёные фанерные ящики, сами корпуса - в тёмно-коричневые. Военные обшарпанные "Уралы" еле-еле успевали отвозить - на специальный полигон - наполненные ящики и привозить обратно пустые.
Серёгин взвод отработал положенные четыре месяца нормально и штатно, то бишь, без потерь. А, вот, у "соседа справа" кто-то из сапёров ошибся. В результате - два трупа и четверо раненых. Бывает.
В положенное время группа прибыла в ханойский аэропорт.
– Как же я соскучился по ленинградскому пиву, - прежде, чем отправиться в военную комендатуру за билетами, заявил капитан Горюнов.
– И, обязательно, чтобы с лёгкой горчинкой.... Ничего, бойцы, скоро будем в Москве. Отчитаемся по командировке, напишем подробные отчёты, получим честно-заработанную денежку и рванём в родимый Питер. Там, ясные вьетнамские идеалы, оторвёмся по полной программе. Я знаю на Петроградке один замечательный пивной ресторан. Называется - "Белая лошадь". Восемнадцать сортов пива. Представляете? И хавчик приличный - никакой тушёнки, да и сосисочного фарша нет и в помине. Меню козырное: "Щи по-гусарски", "Колбаски по-славянски", "Шашлык по карски". Ждите, я мигом...
Вернулся Горыныч только через полтора часа - тихий, задумчивый и слегка расстроенный.
Вернулся и, пряча билеты в полевой офицерский планшет, хмуро известил:
– Отменяется, пацаны, "Белая лошадь". Вернее, откладывается на неопределённое время. Да и с Москвой, увы, свидимся, похоже, не скоро. Милая Родина решила, что надо срочно помочь нашим союзникам и друзьям, проживающим в Центральной Америке. Как и что? Сам ничего толком не знаю. Приказ. Уже на месте, надо думать, разберёмся...
И этот маршрут оказался достаточно экзотическим. Сперва - обычным пассажирским рейсом - они добрались до Гаваны. Покинули самолёт, влезли в дряхлый автобус и доехали до неприметной военной базы - со стандартными тёмно-зелёными воротами, створки которых были украшены двумя маленькими красными звёздочками, там загрузились в два вертолёта МИ-24 (без каких-либо опознавательных знаков), и полетели...
Куда - полетели?
– В полную и окончательную неизвестность, - резюмировал капитан Горюнов.
– Одно могу сказать точно - на юг. А что у нас, господа офицеры, находится на юге?
– Развивающиеся страны Центральной Америки, - браво доложил Подопригора.
– Сальвадор, Гондурас, Гватемала, Панама, что-то там ещё.
– Молодец, старлей, - скупо похвалил Горыныч.
– Образованный и начитанный. Хвалю.
– Служу России!
Вертолёты уверенно приземлились на овальной поляне, окружённой классическими первозданными джунглями.
–
– Сейчас мы дозаправимся и полетим обратно. А вы, наоборот, останетесь здесь. В качестве заказанных спарринг-партнёров для местных мартышек. Диалектика, мать её.... Ну, кому сказано? Вылезайте, бездельники!
Вылезли.
– Отойти от вертолётов на семьдесят метров и построиться, - махнув рукой направо, велел Горюнов.
Отошли, построились.
– Что дальше?
– спросил Сергей.
– Разговорчики в строю!
– рассердился капитан.
– Что делать? Ничего особенного. Дисциплинированно стоять, не болтать, думать о женщинах облегчённого поведения и тупо ждать...
Минут через пятнадцать из джунглей выбрался встречающий - тощий, смуглолицый, лохматый, бородатый, облачённый в видавший виды камуфляж и чем-то неуловимо похожий на молодого Эрнесто Че Гевару. Типичный южноамериканский революционер, короче говоря.
– Здравия желаю, господа офицеры!
– приветливо улыбаясь, на чистейшем русском языке поздоровался "типичный революционер".
– Поздравляю вас с прибытием в Никарагуа. Вы у нас, собственно, кто? По воинской специальности, я имею в виду?
– Сапёры, - усмехнулся Горыныч.
– Это нормально? Ничего не перепутали мудрые московские штабисты?
– Просто замечательно!
– обрадовался смуглолицый.
– То, что старенький очкастый доктор прописал. Будете, в основном, трудиться по профилю. Ну, и ещё по мелочам - диверсии всякие, взятие языков. Потом объясню более подробно, так сказать, в рабочем порядке.... Так как, готовы помочь легендарным сандинистам?
– Так точно!
– гаркнул за всех Подопригора.
– Готовы!
"Типичный революционер" не обманул. Деятельность - процентов на семьдесят пять - была связана с минами. Только, в отличие от вьетнамской командировки, приходилось эти мины не обезвреживать а, наоборот, устанавливать - на обочинах шоссе, просёлочных дорогах и железнодорожных путях. Оставшиеся двадцать пять процентов? Действительно, имела место быть полноценная диверсионная деятельность. Один раз, угнездившись на вершине пологого холма, они накрыли плотным миномётным огнём неизвестную автомобильную колонну. А примерно через неделю после этого наведались в приморский городок Сан-Анхелино и выкрали из собственного дома какого-то местного магната, владевшего парочкой рудников, на которых добывали серебряную руду. Выкрали и передали смуглолицему деятелю.
– Хрень какая-то, - старательно прочищая ствол автомата специальным "ёршиком", ворчал капитан Горюнов.
– Толкуют, мол, что мы помогаем сандинистам. Но, ведь, тогда, в соответствии с элементарной логикой, мы должны вступать в боестолкновения с правительственными войсками? Верно? А та автомобильная колонна была откровенно-штатской. Да и хозяин серебряных рудников, отнюдь, не является государственным коррумпированными чиновником. В чём тут дело? В какие заковыристые игрища мы, сами того не зная, ввязались? Ладно, приказ есть приказ, а наше дело солдатское...