Анталион
Шрифт:
– А это, – махнув рукой в сторону своего соседа справа, – это Эмиль.
Эмиль поднимает, молча руку в знак приветствия.
– Я – Лив. Очень приятно.
Хотя теперь мне совсем неприятно, кажется, я ввязалась не в самую лучшую компанию. Мысленно я ругаю себя за то, что растерялась от действий Риты – нельзя было ей позволять трогать мои вещи и прогонять Траведи с её места.
Не успеваю сесть на свое новое место, как Рита уже поворачивается ко мне с новым вопросом:
– Лив, а мы тебя видели, когда шли в школу. Кто это с тобой был? Младший брат, да?
Теперь у меня и личного пространства
– Да. Ник, ему десять.
– Вы ведь в центре жили? Почему переехали? Как тебе у нас? – она подпирает подбородок ладонью, глядя на меня снизу вверх.
Краем глаза замечаю, что мои новые знакомые с интересом наблюдают за мной, ожидая ответа.
– Не совсем в центре, а рядом…
– Рядом с тем элитным районом? – восторженно перебивает меня Рита.
– С ума сойти! Как оттуда вообще можно переехать?
– Нет, он в восточной части, на возвышении, а мы…
– О, я там как-то раз была! – она восторженно и громко расхваливает бывший элитный район, который ныне почти мало заселён.
На время я перестаю слушать хвалебную оду Риты.
– Обязательно куплю там дом, когда стану капитаном! – продолжает щебетать она, периодически глупо хихикая и стреляя глазами в сторону Рика.
– Вот еще чего, – он подает голос, – я буду капитаном.
– Нет, – в Рика летит тетрадь, – я буду лучше смотреться в форме! Капитан Рита Моррис звучит, а капитан Рик Нэрелл звучит как полный отстой! – она уворачивается от собственной тетради, которую бросил обратно в неё Рик.
– Что за фамилия вообще такая? – теперь Рита уворачивается ещё и от тетради Рика.
– Ты никогда не поступишь в академию. Ты даже попасть не можешь с такого близкого расстояния, а собрался в капитаны!
Рик вскакивает со своего места, но Рита оказывается проворнее: она дразнит Рика, уворачиваясь от него, и при этом остается на расстоянии вытянутой руки.
– Они всегда так себя ведут, – раздается тихий голос слева от меня, – Стефани – я успела забыть о ней.
Она устало наблюдает за ними:
– У них это что-то вроде разминки перед тренировкой. Рита говорит, что так развивает быстроту реакции.
«Звучит абсурдно», – думаю я.
В это время Рита и Рик сместились ближе к столу преподавателя. У Рика пока так и не получилось схватить её. Я начинаю с интересом наблюдать за их странной игрой, в которой Рик явно проигрывает.
– Так почему вы переехали? Проблемы с жильем? – я опять забыла о своей соседке.
– Нет. – Я молчу какое-то время, собираясь с силами, чтобы произнести это вслух.
– На наш район упали несколько снарядов. Один из них попал в наш дом, в то время когда мама была там. Она погибла.
Я снова делаю паузу.
– Теперь мы живем здесь у тёти.
– О, Лив. Мне так жаль. Прости. – Голос Стеф стал ещё тише.
– Все нормально.
Я усиленно пытаюсь что-то разглядеть в своей тетради, опуская голову всё ниже, лишь бы никто не увидел моего лица. Визг Риты заставляет меня поднять глаза. Их игра в догонялки закончилась победой Рика. Стискивая Риту в своих объятьях, Рик незаметно пытался зарыться лицом в её длинные волосы, а его руки тянулись к её груди. Как бы громко Рита не верещала – она так и не убрала руки Рика со своей груди, давая им вволю трогать себя.
– Рик, а ну отпусти! – верещит протяжно Рита, пытаясь освободиться от его объятий:
– Отпусти, говорю тебе!
В этот момент дверь открывается и в аудиторию входит низкого роста женщина в помятом костюме. Не замечая никого вокруг, быстрым шагом проходит к кафедре. Раскрасневшаяся парочка срывается на свои места. Рита подмигивает мне, садясь за свою парту, я никак не реагирую на неё. Преподаватель без приветствия и предисловий начинает писать уравнения, коротко комментируя свои действия. Я уже знаю эту тему, но все равно пишу лекцию. Опустив голову ниже, я прячу лицо: за волосами не видно моих глаз соседям по ряду.
Я оградилась от случившегося, воспринимала всё как зритель со стороны, а теперь, сказав об это вслух, мне становится больно. Мама мертва. Для боли аудитория набитая подростками не подходящее место.
Посматривая на экран коммуникатора, я считаю минуты, до начала большого перерыва. Наконец коммуникатор показывает желанное для меня время, и я начинаю складывать вещи. Первая убегаю из аудитории, чтобы никто не успел со мной заговорить – сейчас мне хочется этого меньше всего. Пробежав почти весь коридор, понимаю, что понятия не имею, где находится столовая в этой школе. Пристроившись за компанией из другого класса, спускаюсь за ними на второй этаж, петляя по коридору, оказываюсь в столовой. Огромное помещение, залитое солнечным светом, в котором словно рой гудят голоса детей. Долго ищу глазами Ника и нахожу его в окружении его новых одноклассников. Заметив меня, он отходит от них, помахав мне рукой. Если у него появятся друзья в этой школе, то мне будет спокойнее.
Получив обеды, мы стараемся найти место, где можно было бы поговорить наедине. Находим стол в самом дальнем углу и ускоряем шаг.
– Как у тебя первые занятия прошли? – на ходу спрашиваю я Ника.
– Всё хорошо. Все оказались довольно дружелюбными. А у тебя как первый день прошел?
От этого вопроса я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что из рядом нет никого из класса.
– А у меня слишком «дружелюбные» одноклассники.
Ник вопросительно поднимает на меня глаза, оторвавшись от сэндвича. От ворвавшихся младшеклассников в столовой воцаряется шум. Идея объединить старшие и младшие классы в одной школе – плохая, но когда количество школ на весь город сокращается до двух зданий – выбора не остается. Стараюсь говорить громче и одновременно оглядываюсь по сторонам – не подслушивает ли кто нас. Быстро, опустив все излишние подробности, рассказываю брату происшествие с Траведи и то, как Рита пригласила поступать с ними.
– Может тебе стоит попробовать поступить с ними? С кем-то легче подготовится, чем одной. Если ты еще не передумала на счет поступления. – После паузы добавляет он.
– Не знаю. Не уверена после случая с Траведи, что мне нужна их компания.
– Может у них были на то причины?
Задумчиво мотаю головой:
– Нет, я не спросила.
И правда, я даже не поинтересовалась ни у кого, в чём причина такой неприязни Риты к Траведи.
– Все равно это очень некрасивый поступок.