Анти-Горбачев

Тамбовский Сергей

— Хорошо, я вас понял предельно ясно, — ответил Байбаков, — мы займёмся этой проблемой, бюджет следующего года будет подкорректирован.

— Но это еще не всё, — продолжил Романов, — пункт 22, о сокращении аппаратов управления… это мелко, Николай Константинович, я бы назвал это дешёвым популизмом — экономия получится копеечная, а дезорганизация управления будет серьёзной. Хорошо бы спустить это дело на тормозах… И ещё одно — про планово-убыточные колхозы и шахты, пункты 17 и 27.

— А что с ними не так, Григорий Васильевич?

— Всё не так —

почему у нас на 68-м году советской власти имеют место убыточные предприятия? Да еще в таких объемах, что их убытки приходится покрывать 10 миллиардами полновесных рублей?

— Если закрыть эти убыточные колхозы, то куда пойдут их работники? — задал встречный вопрос Байбаков. — То же с шахтами и торфопредприятиями — иногда это единственные работодатели на сотню километров вокруг.

— Никто и не говорит про закрытие, — парировал Романов, — надо совершенствовать условия хозяйствования. Да, я не в безвоздушном пространстве живу, знаю, как живут колхозники в Нечерноземье, но даже и в таких не слишком благоприятных внешних условиях можно работать гораздо продуктивнее… посмотрите на Финляндию ил Швецию.

— Вся территория Швеции возле моря, — пробормотал Байбаков, — к тому же совсем недалеко протекает тёплый Гольфстрим, а у нас в Нечерноземье строго континентальный климат, сезон вегетации в полтора раза меньше.

— Согласен, есть такое дело, — задумался Романов, — и всё равно с планово-убыточными колхозами и шахтами надо что-то делать, совершенно незачем пулять народные средства в эту чёрную дыру.

— И ещё,— добавил он, — мне не очень понятно жёсткое перераспределение бюджетных средств в пользу отраслей группы А, производство средств производства. В ущерб группе Б, лёгкая, мебельная промышленности, пищевка, сельское хозяйство.

— Вы же знаете, Григорий Васильевич, — отвечал Байбаков, — средства производства это альфа и омега нашего народного хозяйства, там ведь в том числе выпускаются станки и для пищёвки. Кроме того, группа А это наша оборонка, пренебрежение которой совершенно недопустимо.

— Оборонку давайте оставим за скобками, — перелистнул Романов очередной лист в блокноте, — давайте поговорим о всём остальном. Вот по справке, которую мне составили во Внешторге, у нас на ближайшие пять лет запланировано начало строительства таких крупных предприятий, как Камский тракторный завод в Елабуге, нефтеперерабатывающий завод в Ачинске и производство полипропилена в Ставрополе. Лично я считаю всё это излишним в существующих условиях.

— Решения по строительству этих заводов принималось коллегиально, — ответил Байбаков, — все визы имеются.

— Завтра же подниму эти вопросы на заседании правительства, — черкнул у себя в блокноте Романов. — Теперь про атомную энергетику…

— Не совсем моя область, — заметил Байбаков, — но слушаю внимательно.

— Отчего здесь сложился такой перекос в сторону Украины? Одновременно планируется строительство пяти АЭС в этой республике? Чернобыльская, Ровенская, Хмельницкая, Южно-Украинская, а в Запорожье

вообще предусмотрено 6 энергоблоков! Это даже с той же точки зрения безопасности неправильно.

— И что вы предлагаете, Григорий Васильевич?

— Все эти стройки уже начаты, замораживать их непродуктивно, но число энергоблоков на каждой станции необходимо резко сократить. На Украине нет таких потребностей в новых мощностях, надо развивать энергетику в России.

— Хорошо, — ответил Байбаков, — я поддержу вас на ближайшей коллегии. Ещё какие-то вопросы по бюджету остались?

— Да, последний, — ответил Романов. — Нужно также резко сокращать нашу безвозмездную помощь зарубежным странам. Вот пункт 18, который совсекретный, он же именно про эту помощь?

— Да, вы правы, — поморщился Байбаков, — на эти цели предусмотрено выделение 15,5 миллиардов на текущий год.

— А раскладка по странам какая? — поинтересовался Романов.

— Я не захватил соответствующих документов, но на память могу сказать, что первые места там занимают Польша, Болгария и Индия.

— В Болгарии и Индии у нас большие стройки, а Польша почему в этом списке оказалась?

— У них большие долги перед Западом, которые ещё при Гереке образовались, их необходимо погашать, а собственных средств у поляков немного… — прокомментировал Байбаков. — Вот мы и помогаем.

— Ясно… — бросил Романов. — Это всё тоже надо резать и сокращать, у нас своих проблем достаточно, чтобы разным приживалкам ещё помогать. И никаких новых проектов, типа Асуанской плотины или комбината в Бокаро — жить надо по средствам.

— И совсем уже последнее… — сказал он напоследок, — строительная отрасль нуждается в быстром и энергичном развитии.

— Почему, Григорий Васильевич? — решил уточнить Байбаков.

— Мы планируем развивать индивидуальное жилищное строительство, а для этого понадобится очень много строительных материалов, инструментов и рабочих рук.

Украина

Щербицкий как-то очень быстро узнал о планах сокращения атомных станций на Украине и напросился на беседу к Романову буквально через день после беседы с Байбаковым.

— Григорий Васильевич, — начал он разговор с обидой в голосе, — я не совсем понимаю, почему урезаются планы по Запорожской АЭС? И по другим тоже.

— Понимаете, Владимир Васильевич, в чём дело, — подвёл его к карте СССР Романов, — вот тут отмечены все ваши станции…

— Ну да, я не хуже вас знаю, где они расположены.

— А знаете ли вы, сколько населения проживает, к примеру, возле Чернобыльской АЭС?

— Наверно немало, — удивлённо отвечал Щербицкий, — но ведь АЭС абсолютно безопасны, как нас уверяют Александров с коллегами.

— Слышали такое название «Тримайл Айленд»? — спросил Романов. — они там в Америке тоже считали, что АЭС абсолютно безопасны, а в результате эвакуировали около ста тысяч жителей.

— Это наверно случайность, — ответил Щербицкий.