Анти-романтика

Подземный Дмитрий

– Можно я сам сниму твои трусики?
– чуть слышно спросил он, продолжая сидеть передо мной на корточках.

– Можно...
– после некоторой паузы, также чуть слышно, ответила я.

Внизу живота у меня как-то странно заныло...

Очень трепетно и осторожно, двумя пальцами обеих рук, он потянул за резиночку и стянул до пола мои трусёнки.

Во мне всё ещё сильны предрассудки. Я фанатично, почти каждый день, аккуратно брею свою ”киску”, оставляю лишь немного светлых волосиков на внешних половых губах и тоненькую полосочку на самом лобке. А поросль

на ногах и рощица на лобке — это уж увольте!

Я испытала совершенно необычные ощущения. С одной стороны, он ничего не видел, но стоило ему лишь снять с себя повязку... Понимаете? Это как ходить над пропастью по канату без страховки. Кровь прилила к моему лицу, странное чувство внизу живота преобразовалось в сладкую истому.

Егор коснулся ладонями моих ягодиц и чуть-чуть потянул меня вниз, вероятно, чтобы у меня немного развелись ножки.

– Руки, руки...
– напомнила я ему, начав чуть тяжелее дышать.

Он убрал руки и для пущей убедительности сомкнул их за своей спиной в замок. Вновь превратил свой язык в ”лодочку” и, изогнувшись, как ложкой, зачерпнул мои те самые губки, насколько сумел достать...

Я как будто обрела способность чувствовать. Его чуть шершавый язык, обхватывая всей своей шириной мои половые губы, не спеша поднимался вверх, минуя клитор, чуть выше... И всё заново. Моё сердце учащённо билось, дыхание начало сбиваться, кажется, я начала возбуждаться и мокреть.

– Можно... мне... снять... штаны? Сильно давит...
– не отрываясь от моей промежности, прохрипел Егор.

– Да!
– выдохнула я.

Резко встав с корточек, дрожащими руками он приспустил джинсы с трусами, его член, не то чтобы очень большой, но вполне по размеру, как на пружинке вырвался на волю. На миг мне показалось, что сейчас Егор покажет своё истинное лицо и совершит надо мной сексуальное насилие, но вместо этого он резко развернулся, и, забыв снять платок, ринулся в ванную. Врезавшись в дверях комнаты головой в дверной косяк, вскрикнул, сорвал повязку, и не смотря в мою сторону, скрылся в ванной комнате, захлопнув за собой дверь.

Когда за дверью раздался протяжный выкрик блаженства, я всё ещё стояла, прижав ладони ко рту. Ванная дверь начала приоткрываться - я пришла в себя.

– Стой, стой там!!
– закричала я, делая быстрый шаг в сторону, уходя с линии прямого обзора.

– Закрой глаза! Не смотри!!
– я заметалась по комнате, забыв, куда забросила одежду, - А то всё, конец, конец всему!!!

– Я, я не смотрю!! Не надо!
– жалобно прокричал Егор, входя в комнату.

Нарочито сильно зажмурив глаза, вытянув вперёд руки, идя по памяти и на ощупь. На его лбу красовалась пунцовая шишка. Штаны его были одеты и застёгнуты, но ремень сиротливо болтался и хлопал его по ногам.

Лишь один взмах его век отделял меня от моего позора. Сейчас я уже была не такой крутой, как возле того говённого клуба, чувствуя себя хозяйкой положения. Я конечно ещё могла всё прекратить, быстренько одевшись и выпроводив его вон, но не стала.

Его крепко зажмуренные веки искажали лицо, стоя посреди комнаты, с закрытыми глазами,

всё ещё держа руки перед собой, он казался таким нелепым, смешным, даже жалким, а всё равно, сам того не желая, он меня сделал.

– Не смотри... пожалуйста - тихо проговорила я, шмыгнув носом.

– Ты хочешь продолжить?
– его молчание стало мне ответом.

* * *

Мою голою спину приятно ласкал ворс ковра. Остальную часть моего обнажённого тела, ещё более приятно - язык и губы...

– Можно... я... открою... глаза? Режет под веками...
– откуда-то издалека, словно с другой планеты, долетел до меня вопрос.

Он заслужил приз. И приз ли это? И нужен ли он ему? Я не знала.

Когда глаза распахнулись, проморгались и привыкли к свету - я увидела взгляд счастливого человека.

* * *

Егор одел куртку, потрогал пластырь. Обернулся ко мне.

– Можно я как-нибудь приду ещё... вылизать тебя?
– не смотря мне в глаза, проговорил Егор.

– В следующую пятницу... вечером - ответила я, осторожно и плавно закрывая за ним дверь...

Я выключила свет в прихожей, села на пол и горько, тихо заплакала.

Банковская карточка

Банковская карточка, поблёскивая рельефными буковками, лежала на грязном полу продуктового магазина. Возле самой кассы. Там то её и заметил Никитич, местный выпивоха. Нагнувшись, зацепив карточку узловатыми пальцами, мужчина засунул её в карман своих явно несвежих брюк.

Расплатившись ворохом мятых бумажек за бутылку водки и батон белого, мужичок, чуть покачивающейся походкой, двинулся к двери магазинчика.

– Извините, вы тут банковскую карточку не находили? – долетел до него тонкий девичий голосок.

Девушка металась по залу, подбегая к каждому, замеченному ею, покупателю, с надеждой заглядывала в глаза, и спрашивала, спрашивала…

– Извините, вы карточку банковскую не находили?
– девчонка несмело обратилась к Никитичу, не решаясь подойти поближе.

– Может и находил - протянул Никитич, чуть сощурившись, с интересом разглядывая девушку.

Худенькая, бледная фигурка, лёгкое белое платьице, босоножки на ногах. Голубые глаза настороженно смотрят из-под густых, каштановых волос. Рука полезла в сумочку, вытаскивая купюру в сто рублей.

– Вот возьмите, это вам - тонкая рука протянула Никитичу бумажку.

– Выйдем на улицу - буркнул мужчина, перекладываю авоську в левую руку.

На улице ярко светило солнце. Никитич остановился на ступеньках магазина, подняв лицо к небу.

– Понимаете, там вся моя зарплата - затараторила девушка, - Мне до следующего месяца жить, у меня мама больная…

– Вот, всё что есть - к сотенной купюре девушка прибавила мятую бумажку в пятьдесят и с мольбой протянула мужчине.

Ещё раз оглядев девушку, Никитич бросил быстрый взгляд на деньги.

– Пойдём - он мотнул головой, неспешно спускаясь со ступенек.

Чуть постояв, девушка двинулась следом за ним.

– Да отдам я тебе карточку, не переживай - Никитич чуть помахивал авоськой, поглядывая по сторонам.