Анти-романтика

Подземный Дмитрий

Я достал тонометр, который со стрелкой. Она ничего не поймёт, а я и не собирался показывать ей реальные показания.

– Нет, прошу прощения, не так - я сделал шаг к стулу и приподнял девушку за плечи. Моя левая ладонь опять же, как бы случайно, скользнула по груди девушки.

– Вот сюда - я поставил стул поближе к своему креслу, рукой за спиной повернул стакан в сторону стула.

– Присаживайтесь.

Девушка села на стул, а я бросил взгляд сверху вниз на её груди в лифчике. Занял своё кресло, обернул жгут выше девушкиного

локтя и принялся нагнетать давление в жгут. Артериальное давление выше нормы, но учитывая её состояние, это нормально. Пульс тоже превышен.

Я освободил руку девушки, посмотрел ей в лицо. Она подняла на меня испуганные глаза.

– Давление и пульс значительно выше нормы. Это нехорошо - серьёзно произнёс я, убирая тонометр в ящик стола.

– И что-же делать?
– Адель чуть не заплакала.

– Нужно пощупать левую и правую аорту - безапелляционно изрёк я.

Девушка согласно кивнула.

Теперь я уже мог нести ей любую околесицу и делать практически любые вещи, совершенно абсурдные с медицинской точки зрения. Девушка была в моей власти.

– Снимите, пожалуйста, лифчик - не терпящим возражения тоном, сказал я ей.

– Это обязательно нужно?
– чуть слышно прошептала Адель.

– Гражданочка, ну если я говорю что нужно, значит нужно - я начал додавливать остатки её воли.

Отвернув лицо в сторону, девушка закинула руки за спину и расстегнула замочек. На её щеках вновь заиграли пунцовые пятна. Белый лифчик сиротливо упал девушке на коленки, а она так и сидела, с опущенными вниз руками, повернув лицо в сторону.

– Так, я пока положу его сюда - я протянул руку, взял лиф и перекинул его через спинку своего кресла, поверх рубашки.

Груди у неё изумительные, прям такие, какие мне и нравятся. Не слишком крупные, но и далеко не первый номер, аппетитные бутончики с красивыми ровными сосками, в окружении тёмных ореолов. Ореолы и соски смотрят чуть в стороны, относительно друг друга, эффектно выделяясь на фоне относительно белых молочных желёз.

Я протянул левую руку и тремя пальцами осторожно чуть приподнял правую грудь, большим пальцем осторожно, и почти не таясь, провёл по соску. А тремя пальцами правой руки прикоснулся к её коже под приподнятой грудью. Я держал и ждал, делая сосредоточенное лицо. Девушка продолжала смотреть в сторону.

– Так, хорошо, а теперь надо послушать левую аорту - со знанием дела заявил я.

То же самое я произвёл и с левой грудью, Адель даже не поменяла положения головы.

– Так-с, с аортами всё в порядке - закончил я.

– Я могу одеваться?
– чуть слышно произнесла девушка, опустив голову, наивно считая, что это конец.

– Конечно же нет, осмотр только начинается - со всей серьёзностью ответил я ей.

– Но вы же терапевт...
– Адель попыталась слабо сопротивляться, смотря на свои колени.

– Вот именно, я - терапевт!
– я добавил в свой голос стальных ноток, - И поэтому я не могу выдать вам справку, пока полностью

не буду убеждён хотя бы в удовлетворительном состоянии вашего здоровья - чуть мягче закончил я.

– Нужно ещё много чего проверить...
– заключил я, раскрывая карту.

– Это чего?!
– девушка вскинула на меня расширенные, испуганные глаза.

– Так, гражданка, помимо вас у меня ещё очень много пациентов, поэтому, пожалуйста, давайте побыстрее закончим - выпалил я и откинулся на спинку кресла.

– Раздевайтесь до трусов и вставайте в центре кабинета, я сейчас дам вам коврик - я заглянул под стол, вытащив небольшой квадратный коврик, вышел на середину кабинета и положил коврик на пол, - Прошу!

Адель встала со стула и, даже не прикрывая груди, на негнущихся ногах, поплелась ко мне. Быстрым шагом, я направился к своему столу, проходя мимо девушки, ощутил чуть заметный ветерок от её косичек. Подойдя к своему столу, я вновь поменял положение стакана. Сел в кресло и взял в руки карту.

В нашей клинике пациенты ходят к специалистам одного с ними пола. Так у нас принято. Тот факт, что девушку осматривает мужчина, то есть я, придавал моему мероприятию особенный, ни с чем не сравнимый вкус. А то, что вообще осматривает - сносил голову.

Девушка подошла к коврику, присела, повернувшись спиной ко мне, расстегнула застёжки туфелек, разулась и встала на ковёр. Зажужжала молнией, оголив ровные, крепкие бёдра, присела, высвободилась из джинс. Джинсы перекинула через согнутую в локте левую руку, изогнувшись, правой рукой стащила носочки. Чуть обернулась, словно прося помощи.

Я подошёл к ней не спеша, принял её одёжку, отнёс и положил на сиденье своего кресла. Вернулся и унёс туфельки. Адель стояла не шелохнувшись. На всякий случай, повернувшись к девушке спиной, я вытащил телефон из стакана и засунул его под полы своего белого медицинского халата, где на уровне груди у меня был пришит особый внутренний кармашек. Приладил объектив в прорезь для пуговицы.

Подошёл к пациентке и с наслаждением её оглядел. Чистая, молодая светлая кожа, без шрамов и дефектов. Тонкие ручки, как две тростиночки, свисают вниз, белые трусики наполовину прикрывают упругие, крутые ягодицы, края трусёшек по диагонали уходят куда-то вниз, под её сладкие "булочки". Я начал уже сомневаться, надёжно ли маскирует меня мой белый халат.

– Ну-с, сейчас я проверю вас на наличие или отсутствие плоскостопия и на искривление позвоночника. Поднимите и покажите мне, пожалуйста, левую ступню.

Адель встала на правую ногу, а левую приподняла и оттянула ступню вверх. Левой рукой я взял ступню за пальцы, а правой провёл по верхней стороне ступни, по щиколотке и до середины голени. Кожа её была мягкая и свежая, как паутинка, ножки она брить не забывала. Я был немного раздосадован, так хотелось ощутить под ладонью хотя бы чуть заметное покалывание молодой, здоровой поросли этой сказочной, и такой беззащитной азиаточки.