Античный Чароплет. Том 3
Шрифт:
Местные жители расположили кладбище не на границе с деревней, а в низине меж двух холмов, один из которых и отделял Бахру, наверху переходя в небольшое скалистое образование.
Низинка представляла из себя прелюбопытное, хотя на первый взгляд и пустынное место. Просто куча кочек, неровно поросших бледно-жёлтой травой. Впрочем, я не обманывался. У местных к своим мёртвым отношение было не лучше, чем к Шиве и другим богам, к примеру. Насколько я понял специфику захоронений, сюда приносили труп, копали достаточных размеров яму, где придётся, закидывали тело и закапывали. Кое-где имелись крупные булыжники, сваленные вместе и раздельно. Полагаю, это что-то
Впрочем, судя по конфигурации булыжников, многие предпочитали не таскать новые камни, а взять те, что поближе: с других могил. Иначе как объяснить мох на камнях, которые не вросли давно в землю, а также — аурные отзвуки, которые я слышу от каждого камня. Различить что-то детально сложно, но, кажется, я в большинстве своём прав. У всех камней когда-то было некое подобие предназначения: лежать поверх могил тех, кого под ними захоронили. Имена, имена… А вот имена ни у одного камня не разобрать: даже примерно ничего не слышу. Слишком много имён у каждого. Новые камни для могил в этой низине уже давно не появляются.
Ну и, конечно, самое интересное, что я здесь нашёл. Каменный круг. Грубо вырезанный из скальный породы диск с нечестивыми символами. Знакомый язык. Наг-Сотх. Грубые, но очень чёткие и логичные символы, треугольники, полоски, кружки. Один из основных языков Лэнга. А сам круг из скальной породы крайне тяжёл. Лежит на своеобразном постаменте, собранном из местных могильных булыжников. По кругу идут желобки-бороздки. Довольно глубокие, продолжающиеся выложенными из спрессованной земли и булыжников желобов уже за пределами ритуального жертвенника. И каждый приводит к своему кругу поменьше. На всех главный символ, а по краю вырезана на Наг-Сотхе фраза. Что тут у нас… А, понятно. В сторону моря указывает желоб с кругом осьминога и «Ктулху фхтагн!». Коротко и по делу. А кто тут у нас ещё?.. Йог-Сотхотх? Нъярлапхотеп… А вот этого символа я не знаю! Так. А вот это Снъяк? Вероятно — он. Ещё символ Жреца Древних… Всех самых важных сюда, кажется, приплести не забыли. И, конечно, цепи и почти разложившийся труп. Крайне любопытная картина. Я, кажется, нашёл зацепку, которая может позволить найти местных колдунов самому. И порыть носом ещё не помешает…
— Не часто сюда осмеливаются вот так прийти, — заметили сзади. Я мысленно чертыхнулся: нечасто ко мне могут подобраться на полтора десятков метров и не оказаться обнаруженными!
— А что такое? Боятся?.. — приподнял я бровь, оборачиваясь к неожиданному собеседнику. Им оказался человек в плотной серой робе. Простая, но практичная одежда. Слегка коричневая кожа, чёрные волосы. Возраст? Ну, на вид — примерно сорок лет. Аура мерцает тусклым багрово-серым светом, говоря, что передо мной колдун. Глаза болотно-зелёные.
— Разумеется. Обычные люди чувствуют страх от этого места. Страх тех, кто расстался здесь с бременем смертного бытия. Хотя хоронить здесь мёртвых не перестают, — усмехнулся он. Я недоумённо качнул головой в сторону жертвенника. — Ах, это… Те, кто не хотят его видеть, обычно отводят глаза. Кто хочет, но не обладает сильной волей, конечно, тоже. И кто не посвящён в тайны тёмных искусств, разумеется.
— Словом, практически все обычные люди не способны увидеть сие творение рук человеческих. Или способны. Но всё равно не видят. Как обычно, — фыркнул я. Отвод глаз. Как банально.
— Да. Заметил? Здесь нет ни одного неупокоенного. Раньше было много. Кишмя кишели. Но теперь едва ли остаётся хотя бы один-два призрака до Праздника. А после Праздника — какие
— Ты обознался, — усмехаюсь. — Я эмиссар тех, кому ты служишь, — хищная улыбка сама вылезла на моё лицо, а глаза сощурились, смотря на колдуна. Клюнет или нет? Блеф чистой воды. Только вот блеф, основанный на правде. Я самый настоящий официальный эмиссар Лэнга. Правда, по другому вопросу, но аура-то моя не лжёт!
— Это… Неожиданно… — обескураженно заметил мой собеседник, пристально вглядываясь в меня. Он словно силился уловить неправильность и закостенелость картины моих тонких оболочек: такое характерно, когда пользуешься методами для сокрытия или изменения ауры. Ну, либо он просто пытался увидеть колыхания лжи, искажения, выдающие, что я вовсе не тот, кем называюсь. Забавно, ведь я не просто тот, а самый настоящий «тот». Элигор, суть, говорит от имени Йог-Сотхотха, повелителя Лэнга. Назначение у меня с самого верха! — Ты служишь владыкам? Но я не вижу в тебе ни их силы, ни их знаков. Ни одной из печатей древних нет на твоей душе. И нет в тебе силы тёмных искусств. Отвечай, ты служишь им? Да, или нет?
— Я их эмиссар, — раздражённо отвечаю. — И таковым меня нарёк сам Элигор, чьими устами говорит Йог-Сотхотх!
— Это… Правда. Но что ты тут делаешь? Это земля жителей скал. И я бы знал, если бы ты тут должен был быть.
— Для начала назовись сам, — слегка хмурюсь.
— Рамеш. Скальный Жрец.
— Тиглат из Вавилона. Раджа и Храм Тысячи обеспокоены происходящим в этих местах. У них наконец-то появились время и силы после последней войны, чтобы заняться этой землёй. Мне нужно встретиться с вами. Это важно, — не моргнув глазом, я выдал всю правду, извратив её и вывернув наизнанку. — Это место… привлекло меня. Звуками. Если понимаешь, о чём я, — усмехаюсь. Я не был уверен в своей догадке, но есть у меня подозрение…
— Великий На-Хаг, — Рамеш почтительно склонил голову в сторону жертвенника. Точнее, в сторону одного из малых кругов для крови. Значит, я прав. Звуки доносились отсюда? На самом деле, не совсем. Звук был объёмным. Словно, не из одной точки. Не было конкретного источника воя На-Хага, откуда этот безумный отзвук просочился на Землю. Или источников было несколько. И здесь — один из них. Только вот, я ничего не чувствовал такого интересного от алтаря. Совсем. Кровь, старые страдания жертв — это всё было. А вот чего-то по-настоящего потустороннего, жутких эманаций, порождённых другим измерением, тёмным миром, этого не было. — Я проведу тебя до нашей общины. Дальше вести доносить тебе не до меня.
— Хорошо, — я кивнул, спокойно подойдя к чернокнижнику. Тот был слегка напряжён. Но враждебности я не проявил. Так что я преспокойно отправился рядом с ним. Впрочем, молчать Рамеш не собирался.
— Я заметил в тебе характерные черты. Ты связан с Храмом Тысячи?
— Да, — пожимаю плечами. Больше правды — больше веры. — Я служу сейчас Радже Сварнааджу. Впрочем, у всех свои цели.
— Ты говорил, что Раджа желает разобраться с нами?
— Да. Он послал за этим меня: повезло, — Рамеш хмыкнул. Кажется, я развеивал какие-то его сомнения. Край непуганных идиотов. Посмотрел бы я на учеников Ку-Клуса, которые себя бы так вели. — Что за тёмные искусства? — задал я вопрос. Неаккуратно. Но почему бы и нет.