Антигерой
Шрифт:
Боже, и мужа я тоже люблю все больше и больше, хотя еще вчера казалось, что сильнее некуда.
Теперь, спустя почти год, мне даже страшно представить, что, если бы не похищение, я могла бы и не узнать, что мой мужчина существует и не встретила его. Я ненормальная и хочу прожить в этом сладком сумасшествии всю жизнь.
— Мы очень голодные, — Глеб аккуратно опускает уже переодетого сына на кровать возле меня. — Очень, — уже хрипло шепчет, когда я, оголяю грудь, для того чтобы накормить сына.
Глубоко вздыхает и идет к шкафу, вынимая одежду.
— Сильно не одевайся, через часик продолжим, — подмигиваю ему.
—
— Почему это?
— Потому что сейчас я иду в душ, одеваюсь и еду за толпой ровесников. У нас сегодня смотрины. Ты забыла?
— А какое сегодня число? Разве пятое?
— Пятое, детка.
— Ооо, но ты же можешь задержаться… — веду бровями.
— Не могу, моя мать уже отправила мне десять сообщений. Пироги готовы, продукты закуплены, родственники на старте. Через час у тебя будут здесь куча нянек, — усмехается Глеб и уходит в душ.
Да, на сегодня у нас запланирован общий сбор. Виновник торжества сейчас довольно посасывает мою грудь, щуря глаза и причмокивая. У него сегодня важный день — смотрины. До этого дня к ребенку мы подпускали только мою маму и маму Глеба. .
***
Полгода назад, мы продали все квартиры Глеба, в том злосчастном доме, где я была пленницей и купили небольшой частный коттедж. Здесь сделано все, так как я хочу. От занавесок на кухне, до кованых ворот. Мой муж потакал мне во всем. Всю беременность я была вредной, плаксивой истеричкой. Я рыдала над обоями не того цвета и злилась если Глебу не нравился цвет плитки в ванной. Теперь, когда мои гормоны пришли в норму и тараканы в голове договорились, я понимаю, что плитка действительно ужасна и эти красные маки в ванной вырви глаз. Но боюсь признаться об этом Глебу. Они же были тогда так жизненно мне необходимы.
Пока Глеб едет за родственниками, укладываю сына спать, принимаю душ, переодеваюсь в легкое платье, подкрашиваю ресницы и собираю волосы в косу. Я немного поправилась, Глеб, зараза, меня откормил. Щеки скоро треснут, но моему мужу нравится, и я пока не парюсь по этому поводу.
— Да, мам, — отвечаю на звонок, ставлю радионяню на тумбу на кухне, делая себе чай со сливками. Боже, кто бы знал, как хочется кофе. Душу бы за него продала. — Да, приезжайте к двенадцати. Да ничего я не готовлю, — усмехаюсь. — Екатерина Владимировна напекла пирогов на целую роту и запекла мясо, Алевтина супруга брата Александра, сделала салатики. У нас все есть. Глеб привезет вино, нарезки, и фрукты. — Да, ну почему ты с пустыми руками? Не говори ерунды. Ладно… А ты можешь привезти чизкейк, только без ягод, — шёпотом прошу ее я. Жуть как хочется сладкого. — Вот и замечательно. Мы очень ждем. Ой, стой! Как там отец? Он сможет держать себя в руках? Ну, я на всякий случай спрашиваю, — хихикаю я.
Прощаюсь с мамой. Так вышло, что мама вернулась из Европы к моим родам и похоже назад не собирается. У них с Филиппом что-то произошло. Но я догадываюсь, что во всем виноват отец. Они, конечно, партизаны. Мама уже который месяц живет с отцом в одном доме и вполне довольная. Недавно я застукала, их целующихся в машине. Как школьники, прячутся от меня, будто я против.
У Глеба с моим отцом до сих пор натянутые отношения. Они терпят друг друга ради меня. Это расстраивает, но радует, что при мне они стараются «дружить». Усугубило ситуацию и то, что отец сделал предложение моему мужу возглавить «Мет Лайн», а Глеб демонстративно
Слышу шум на улице, выглядываю в окно и замечаю толпу людей.
Родители Глеба, его старший брат с супругой и Матвей. Все с кучей сумок, шариками и подарками идут ко входу.
Наш дом еще не видел столько народу. Иду в прихожую встречать семью, она у нас с как оказалась большая и будет еще расти. Алевтина беременна, уже седьмой месяц, животик большой. Тоже круглощекая как я, хихикает, шлепая своего мужа по плечу. А Александр, как всегда, серьезен. Я вообще иногда его побаиваюсь. Такой взгляд у него… После успешного дела, брат Глеба стал личным адвокатом моего отца. В этом то и парадокс. Мой папа доверяет Александру, но не доверяет Глебу.
Дверь распахивается, первую пропускают Алевтину, как беременную.
— Рада! — взвизгивает она. — Я так соскучилась, кидается обниматься. — Они меня к тебе не пускали, — наигранно хнычет. Заводная, яркая веселая, мы дружим.
— Я тоже скучала, приходи когда хочешь, — шепчу ей. — Раздевайся.
— Глеб, неси все на кухню, — они вручают ему сумки с едой. — Матвей, помоги ему! — командует мать Глеба. Младший брат успевает только мне подмигнуть и идёт нагруженный с Глебом на кухню.
С Мотом я бы тоже хотела дружить, он классный. Но Глеб патологически ревнив, я уже тысячу раз пожалела, что сказала о том, что мне нравятся его видео в интернете. К актерам, которые мне нравятся он значит не ревнует, а к брату да. Поразительная логика.
— Радочка, девочка моя, — обнимает меня Екатерина Владимировна. — Такая хорошенькая, материнство тебе к лицу.
— Добрый день, — здоровается со мной старший брат, сдержано кивая. Киваю ему в ответ и обнимаюсь с отцом Глеба. Голова кругом от них, но присутствует ощущения праздника. Полный дом родственников, все суетятся… особенная атмосфера.
— А где наш внук? — спрашивает Екатерина Владимировна.
— Да, мы жаждем знакомиться, — радостно сообщает Алевтина.
— Внук спит, проснется, познакомитесь, — строго сообщает Глеб. — Руки все помойте. И всей толпой не налетайте, напугаете мне ребёнка, — такой строгий папа у нас, улыбаюсь, кусая губы.
— Помоем. Не учи нас тут детей нянчить, — фыркает женщина. — Так, мужчины в гостиную, ставить стол, девочки на кухню, — командует она. Строгая, но очень добрая женщина. Все слушаются разбегаясь. — Матвей, стоять! Ты снами, помогать.
— А я то что? — ухмыляется. — С утра вроде был мужчиной.
— Поумничай мне тут, — мать дает ему подзатыльник и гонит на кухню. Смеётся гад.
— Хотя с девочками гораздо интереснее, вот они у меня какие красавицы, — подхватывает меня и Алевтину за талию. Слава богу Глеб не видит, общаясь с отцом, иначе сцены ревности не избежать.
— Рада, а твои родители? — интересуется Екатерина.
— Скоро приедут, — посматриваю на часы.
— Замечательно.
— Мы столько подарков накупили, — сообщает мне Алевтина. Вынимает из пакета банку каперсов, открывает ее и с удовольствием ест одну за одной. — Саша не позволяет мне ничего покупать нашему малышу, — поглаживает животик. — Он, кто бы мог подумать, суеверный, — прыскает от смеха, а Матвей, не стесняясь ржёт в голос. — Так что я вам всего накупила.