Антигона

Софокл

empty-line />

Антистрофа I

Так в каменный гроб заключил Дионис

Дриантова буйного сына,

Владыку Эдонов, за гордость и гнев:

Как ты, он в темнице томился.

Пред силою бога смиряется гнев

В бессильной груди человека:

Он раскаялся, что Вакха

Оскорбил надменной речью,

Вырвал светочи

из рук

У божественных вакханок,

Что прогневал муз, влюбленных

В звуки сладостные флейт.

Строфа II

Близ черных утесов двух смежных морей,

Где в грозный обрыв Сальмидесса,

На диком прибрежье фракийском, валы

Босфора, шумя, ударяют,

Где вечно царит беспощадный Арей, —

Погибли два сына Финея:

Злая мачеха пронзила

Им страдальческие очи

Острием веретена;

Свет потух для них навеки,

И о мщенье возопила

Кровь пролитая к богам.

Антистрофа II

Тоскуя, они вспоминали в тюрьме,

Как бедная мать их погибла.

А царственным родом была и она

Из древней семьи Эрехтидов;

Ее в полуночных пещерах Борей,

Отец, убаюкивал бурей.

Дева мощная взбегала

На вершины ледяные

Легче быстрого коня,

Но, увы! И дочь Борея

Парки дряхлые настигли,

Как и всех, мое дитя!

Эписодий Пятый

Сцена 1

Входит прорицатель Тиресий с поводырем-мальчиком.

Тиресий

Старейшины, сюда пришли мы двое,

Но за двоих смотрел один из нас:

Так и всегда – ведет слепого зрячий.

Креонт

Что нового, Тиресий?

Тиресий

Я сейчас

Открою все, а ты меня, владыка,

Послушайся.

Креонт

Еще

я никогда

Не отвергал твоих советов мудрых.

Тиресий

И городом доныне управлял

Ты счастливо.

Креонт

Я знаю, что во многом

Ты мне помог.

Тиресий

Но счастью твоему

Теперь грозит опасность.

Креокт

Что случилось?

От слов твоих я содрогаюсь.

Тиресий

Царь,

Ты все поймешь, когда тебе приметы

Я расскажу. В убежище, куда

Слетаются пророческие птицы,

Я слышал крик зловещий, гневный, звук

Неведомый; узнав по шуму крыльев,

Что в яростной борьбе когтями рвут

Пернатые друг друга, – полон страха,

На алтарях пылающих искал

Я знамений в огне; но пламя ярко

Над жертвою не вспыхивало: жир

Растопленный был поглощаем пеплом,

И он кипел, дымясь, и желчь алтарь

Обрызгала; белели кости, мяса

Лишенные, нагие. Обо всем

Поведал мне вожатый (этот мальчик

Ведет меня, как я веду народ).

Узнай же, царь, что бедствием великим

И ужасом объят из-за тебя

Весь город: псы и птицы клочья тела,

Лишенного могилы, разнесли

По очагам и жертвенникам, всюду.

Вот почему от граждан ни молитв,

Ни дыма жертв не принимают боги;

И страх царит, и стаи вещих птиц

Безмолвствуют, улившись кровью трупа.

Подумай же об этом: все грешат —