Антимаг. Клан
Шрифт:
Когда пламя опало, хлынувших во двор тварей встретили клинками. Гвардейцы встали живой стеной и смогли продержаться те драгоценные минуты, что понадобились взрослым, чтобы пробиться сквозь демонов и закрыть разлом.
За победу заплатили дорогую цену: Даран лишился руки и глаза, его товарищ – обеих ног ниже колена, а от третьего осталось столь мало, что уместилось бы в шлеме. Зато почти все дети выжили, кроме дочери одной из местных знатных дам.
– Погоди, так города же вроде как защищены от появления разломов, – удивился Стриж.
– Да, – грустно улыбнулась Лаура. – Но не от
Пустотники переглянулись.
– Кто-то из детей Тигров случайно открыл его? – озвучила догадку Миа.
Лаура кивнула.
– Та погибшая девочка была бастардом одного из Тигров. Он и сам не догадывался, что мимолётная любовница задумала получить для клана мага, способного закрывать разломы. Она узнала от сплетниц, которые из императорских…
Графиня запнулась, покраснела, но всё же продолжила:
– … людей заняты зачатием наследника, и сумела попасть в постель к одному из них. Конечно же, она разомкнула силовой контур плетения бесплодия, понесла и уже в своих владениях родила дочь.
– Плетение бесплодия – это татуировка над копчиком? – на всякий случай уточнила Миа.
– Да, – подтвердила Лаура.
– Но если её можно размыкать, смыкать и переделывать, – нахмурилась эльфийка, – то почему нельзя изменить плетение, привязывающее пустотников к магам? Тоже разомкнуть этот самый силовой контур и нарушить связь, освободив без убийства.
– Менять можно лишь плетения, что наносятся мастером прямо на тело, – пояснила графиня. – Те, что сделаны с помощью артефактов, можно изменить, только пока он не вошёл в тело. Ни привязку пустышек, ни то плетение, что скрыто на ладони Алекса, уже не переделать.
Миа разочарованно вздохнула, а Стриж вернулся к теме разговора.
– У меня несколько тупых вопросов о ваших детях. Как вообще обеспечивается безопасность неразумных сопляков, способных пусть не открыть разлом, но просто поджечь дом с помощью магии? Нам и спичек в своё время хватало, чтобы устроить переполох безо всякого волшебства. А уж если младенец срыгнул и вызвал в детскую орду демонов…
Он покачал головой, не представляя, как вообще можно предотвратить подобное.
– Дар обычно проявляется лет с десяти-одиннадцати, – охотно пояснила Лаура. – К этому времени детей отправляют в специальную клановую школу под круглосуточный надзор наставников, которые помогают справиться с даром. Проблема в том, что кровь императорской семьи просыпается раньше. Тигры уже с восьми лет отправляются на обучение.
Лицо Мии приобрело задумчивое выражение.
– Странно… Если у всех катализатором, очевидно, выступает гормональная перестройка в период полового созревания, то чем так отличаются Тигры?
– Что-что? – удивлённо переспросила графиня.
– Не обращай внимания, – несколько виновато улыбнулась эльфийка. – Просто мысли вслух.
– Выходит, – подвёл итог Лёха, – что горе-мамаша подложила дочке жирную свинью, оставив без должного обучения.
– Она, как и все, считала, что Тигры способны только закрывать разломы, а не творить их, – напомнила Лаура.
– Но разве не было бы разумней рассказать об этом? – приподняла бровь Миа. – Это бы сразу поубавило желающих тайно залететь от члена императорского рода.
Вместо
– А ты представь, сколько это породит подозрений и слухов. Разлом, что открылся где-то на тракте и погубил чьих-то родичей – не происки ли Тигров? Или подозрительное скопление демонов у границ какого-то клана – не козни ли недоброжелателей? А может, и вовсе империи ничего не угрожает, и все прорывы – дело рук императорской семьи, жаждущей безраздельной власти?
– Не будь ты свидетелем разломов, открывавшихся в безлюдных диких землях далеко отсюда, так бы и подумала, – призналась Миа.
– Потому этот аспект дара Тигров хранят в секрете, – резюмировала Лаура.
И только тут до Лёхи дошло.
– Так Даран до сих пор не знал, что это вообще возможно? И, скорее всего, до него дошло, что именно случилось в тот день, когда он остался калекой?
Лаура невесело склонила голову.
– И, подозреваю, он догадался, что та девочка погибла не от когтей демонов, – добавила она. – А её мать не покончила с собой от горя.
– Тигры замели следы? – без особого удивления предположила Миа.
– Да. В суматохе после боя легко было убить ребёнка и кинуть под куст изуродованный труп. А потом задушить её мать и сунуть в петлю в спальне, изобразив самоубийство.
– А ты откуда это знаешь? – прищурился Стриж.
– Дед рассказал, – просто ответила Лаура. – Как мораль о том, что случается с теми, кто забывает об осторожности и упускает должное обучение детей.
Лёха мрачно нахмурился. Теперь понятно, почему Даран так остро воспринял неплохой, по сути, план подзарядки крылатых эгид. Это не только погрузило его в глубоко травмирующие воспоминания, но и открыло много нового. К примеру, тот факт, что он остался калекой не в силу роковой случайности, а из-за чьей-то тупой жажды власти, едва не стоившей жизней ни в чём не повинным детям.
И они, по сути, предлагают ему повторить события того дня, с той лишь разницей, что на этот раз будут готовы к этому прорыву.
Лёха прекрасно понимал, что чувствует Даран. Примерно то же, что испытывал бы он сам, предложи кто-то вновь сесть за руль того злополучного грузовика со взрывчаткой, при этом гарантируя, что детонация произойдёт точно в указанное время, а не под задницей водителя. Интересно, согласился бы он на такой номер? И сам же ответил: да. Лучше вновь рискнуть, чем оставить опасный груз на запруженной людьми улице. В конце концов, в этом и есть воинский долг: если придётся, то без колебаний отдать свою жизнь за тех, кто стоит за твоей спиной.
Хотя, если сравнивать со сложившейся ситуацией, то грузовик пришлось бы уводить не ради спасения людей, а для проведения некоего эксперимента. Например, испытаний новой глушилки сигнала мобильного телефона. И вот тут уговорить Стрижа на участие было бы неимоверно трудно. Вернее, невозможно.
“Ой ли?” – ехидно осведомилась Белочка, появившись рядом.
В этот раз она щеголяла в костюме взрывотехника.
“Гложет меня сомнение, что ты – и вдруг откажешься от чего-то самоубийственного, – сообщила демоница, откинув забрало. – Тебя же хлебом не корми, дай только возможность свернуть шею максимально дебильным способом”.