АнтиМетро, Джек Потрошитель
Шрифт:
— Что, Рамирес, ты предлагаешь? — раздался чей-то хриплый недоверчивый бас. — Кончай трепаться! Даёшь — конкретику!
— Мы должны потребовать у Правительства, чтобы полицейское расследование — в отношении нового «Потрошителя» — было решительно и бесповоротно прекращено. Пусть всё идёт — по мудрому старику Дарвину — сугубо естественным путём…. Предлагаю — незамедлительно начать сбор подписей!
— Сбор подписей — под чем?
— Под требованием о проведении общенационального референдума!
Слегка потянув Артёма за рукав куртки, Татьяна прошептала ему в ухо:
— Любимый, ты постой
Когда они вернулись домой, Артём поинтересовался:
— Алмазная донна, а почему ты такая тихая, задумчивая и слегка расстроенная?
— Считаю, что «анархический след» нас никуда не приведёт. Я имею в виду, не дальше тупика, — заявила жена. — Несут, понимаешь, откровенный горячечный бред, шуты гороховые. Какой — в одно известное место — общенациональный референдум? От таких легкомысленных и наивных болтунов нельзя ожидать ничего серьёзного. Тем более, связанного с кровавыми преступлениями…. Скорее всего, мы, действительно, имеем дело с маньяком-одиночкой…
— А как же быть с найденными книжками, покрытыми отпечатками пальцев разных людей?
— Я же заходила в магазинчик анархической литературы. Там было достаточно много посетителей, но они практически ничего не покупали. Так, только бестолково бродили между стеллажами, заинтересованно вертели книжечки в руках, а потом ставили их на прежние места. Отсюда и большое количество отпечатков пальцев на книжных обложках. При этом многие книги стоят сущие копейки — в магазине уже полтора месяца проводится сезонная распродажа…
— Подожди, подожди, — задумался Артём. — Может, наш «Джек» является сотрудником этого торгового заведения? То бишь, продавцом?
— Не обязательно. Он, скорее всего, просто трудится где-то рядом с магазином. Шёл с работы (или же выскочил в обеденный перерыв), и увидел объявление о скидках. Зашёл в магазинчик и купил, польстившись на дешевизну, парочку толстых книжек…
— Работает где-то рядом?
— Ага, — заразительно зевнула Таня. — Например, в полицейском офисе, расположенном в торце здания Музея детства…
Глава восемнадцатая
Сделка и пушистые хвосты
Ровно в одиннадцать пятьдесят пять с улицы — из-за потрескавшейся оконной рамы — долетел высокий голос, полный глубокой задумчивости и величественной печали.
— Дурдом какой-то, — недовольно проворчала Татьяна. — Уже в который раз не удаётся толком выспаться. И зачем так часто проводить намазы? Какой в этом заложен глубинный и потаённый смысл? Ну, отважный и сексуально-активный амазон, встаём? Иди-ка в душ, а я пока проверю электронную почту. А перекусывать будем?
— Зачем, радость моя? — сонно отозвался Артём. — Мы же собрались посетить куриный ресторан. Надеюсь что там — кроме деловых разговоров — удастся заодно и покушать…
Когда он вернулся из ванной комнаты, Таня сообщила:
— Наша уважаемая Катенька загадочно молчит. Никакой информации — ни о причинах пропажи изумрудного оттенка лампочки анализатора, ни о мистере Германе Уилшере. Ладно, подождём, не горит. Наверное, Катерину срочно вызвали на очередное судьбоносное совещание…
Приведя себя
— Наваз закончился, — пояснил Артём. — Правоверные мусульмане, совершив священный обряд, покидают мечеть.
— А о чём они сейчас так оживлённо переговариваются между собой по-арабски? — заинтересовалась Таня. — Обсуждают мудрые слова седобородого священнослужителя? И куда, интересно, направляются?
— Обсуждают, в основном, дела футбольные. В частности, букмекерские ставки на результаты игр предстоящего тура чемпионата Англии. А направляются — кто куда. Бедные, конечно, на работу. Например, на сомалийский продуктовый рынок. А богатые…. Да, кто же их знает? Может, в ближайшую восточную кафешку — покурить кальян и, перебирая с важным видом самшитовые (или же нефритовые), чётки, поточить лясы с себе подобными бездельниками. Не исключаю вариант, что некоторые обеспеченные и сознательные мусульмане следуют домой — на предмет старательного исполнения супружеского долга. Жён-то у них, бедолаг правоверных, бывает по нескольку штук. Не всех удаётся удовлетворить за ночь. Приходится и днём — в поте смуглого лица — отрабатывать…
— Шутки шутим? — понимающе улыбнулась жена. — Следовательно, любимый подполковник, ты слегка волнуешься и сомневаешься…. В чём же причина такого неуверенного поведения, если, конечно, не секрет?
— Не жду я ничего хорошего от предстоящей встречи, — задумчиво поморщившись, признался Артём. — Вернее…. Неправильно я выразился. Дело не в терминах — «хорошее» и «плохое». Просто, судя по предчувствиям, на наши головы очень скоро свалится очередная навороченная шарада, а времени на её решение будет, как и всегда, в обрез…
Они вышли на Уайтчепел-Хай-стрит.
— О, из «анархического» переулка доносится бодрый шум и гам, — оживилась Татьяна. — Неужели эти дешёвые лицедеи до сих пор не угомонились? Заглянем, Тёма?
Рядом с книжным магазином продолжался утренний молодёжный митинг. Высоченная девица с ярко-малиновым «гребнем» на голове, облачённая в чёрный потрёпанный мужской костюм, упрямо излагать скучающим слушателям основные догмы и постулаты классического анархизма. В отдалении, устало прислонившись к прямоугольному щиту с портретом князя Кропоткина, застыл бородатый юнец, которого соратники по партии именовали «Рамиресом». Во рту молодого человека находилась мятая светло-коричневая сигаретка, а его глаза были какими-то замутнёнными и подозрительно-отрешёнными.
— Да, картина маслом, — покачал головой Артём. — Те же персонажи — в прежнем интерьере. Причём, некоторые зарвавшиеся наглецы, ничего не опасаясь, даже покуривают марихуану. Наверное, юноша забыл, что Лондон не имеет к наркотически-терпимой Голландии ни малейшего отношения…. Куда, спрашивается, смотрит английская полиция? В нашей демократической России всех участников этого дурацкого спектакля уже бы давно, предварительно настучав по обкуренным физиономиям, загребли бы в кутузку.
— Вот, а я что говорила? — подключилась Таня. — Клоуны несчастные, не способные на серьёзные поступки. Впрочем…. Милый, тебе мордашка этого Рамиреса — никого не напоминает?