АнтиМетро, Джек Потрошитель
Шрифт:
— Это ты, милок, как принято говорить у русских, Ваньку валяешь, — проницательно усмехнулась донья Мартина. — От меня нужную информацию ты получишь гораздо быстрее, чем от «одного» человека. Он же, на самом деле, не всемогущий Господь Бог, чтобы знать обо всём на свете. Наверняка, позвонит — куда надо — и озадачит начальника одной из специализированных служб. Тот — в свою очередь — даст команду другим сотрудникам, чтобы те посетили соответствующий архив. Так что, на получение чёткого и однозначного ответа уйдёт достаточно много времени…. Такой вариант тебя, орла бравого, устраивает? Уверен? За несколько суток много чего может произойти. В том числе, и непоправимого….
— Спасибо, не надо, — протягивая пропуск, криво улыбнулся Артём. — Берите, пользуйтесь.
Мария, ловко забрав пластиковый прямоугольник в ладошку, поднялась из-за стола и, чуть смущённо улыбнувшись, попрощалась:
— Извините, ребята, но мне надо спешить. Дела…. Приятно было повидаться с вами и всё такое. Мы, конечно, ещё встретимся. В другой раз. И, скорее всего, уже совсем в другой стране…. Адиос!
С нежностью глядя вслед уходящей внучке, старушка неодобрительно проворчала:
— Шалопайка легкомысленная. Ведь, договаривались же — ни слова по-испански…. Ладно, вполне возможно, что это я, впав в глубокий старческий маразм, немного перестраховываюсь, — внимательно посмотрела на Артёма и Татьяну. — Слушайте сюда, голубки. Вход в первый подземный коридор, ведущий — сами знаете куда, располагался в госпитале Святого Климента. Точнее, интересующая вас дверь была встроена (и, естественно, тщательно замаскирована), в северо-восточную стену госпитального морга…. По второму ходу, кое-что перепроверив, я сообщу нужную информацию в самое ближайшее время. Возможно, уже завтра…. Довольны?
— Конечно же, довольны, — откликнулся Артём. — Большое спасибо.
— Спасибо, как нас учит русская народная мудрость, в гранёный стакан не нальёшь. От вас, ребятишки, потребуется реальная помощь. Вернее, только от мужской части дружного российского коллектива. Просьба же заключается в следующем…
Внимательно выслушав донью Мартину, Артём согласно кивнул головой:
— Сделаем, не сомневайтесь.
— Надеюсь, это вас не сильно затруднит? — проявила природную вежливость старушка. — Не заставит поменять заранее намеченные планы?
— Перестаньте, миледи. Наоборот, будем рады — лишний раз размять затёкшие мышцы и суставы.
Он позвонил Хантеру, коротко изложил суть нового задания, после чего откланялся:
— Извините, милые дамы, но вынужден вас покинуть. Времени — впритык. Спешу на объект.
— А как же я? — заволновалась Татьяна.
— Ты, милочка желтоволосая, со мной посидишь, — лукаво улыбнулась сеньора Сервантес. — Не пристало — беременным барышням и немощным старухам — заниматься всякими служебными глупостями, требующими значительных физических усилий. Смелые и отважные мужчины прекрасно справятся и без нас…. Пообщаемся, посплетничаем, я дам тебе, Танюша, парочку дельных советов — относительно воспитания малолетних детей и ухода за ними. Разрешу, так и быть, выпить бокал красного сухого винишка. Договорились? Вот, и ладушки…. Иди уже, декадент, не отсвечивай…
Проехав — ради пущей
«Действительно, данная парадная является проходной», — через полторы минуты подтвердил внутренний голос. — «Имеется уютный закуток для консьержа, необитаемый ныне. А электрические лампочки не выключены, что является форменным безобразием. Между первым и вторым этажами расположена промежуточная площадка с широким окном…. Идеальное место — для обрубания «пушистых хвостов»! Донья Мартина, клянусь офицерской честью, знает свое дело досконально. Есть, право слово, чему поучиться. Кстати, уже без двадцати пять. В смысле, без двадцати минут семнадцать. Скоро начнётся…».
Окончательно осмотревшись и проверив все необходимые нюансы, Артём поднялся на межэтажную площадку и, пристроившись за углом толстой стены, приступил к наблюдениям.
Вскоре напротив дома притормозила неприметная тёмно-синяя японская малолитражка. Распахнулась задняя дверца, и из машины — на брусчатку тротуара — ловко выбрался…
«Элегантный лондонский денди — выбрался», — констатировал хладнокровный внутренний голос. — «Черный классический костюм-тройка модного фасона, цветастый широкий галстук, бритый круглый череп, усы-бородка «а-ля Фёдор Бондарчук»…. Ёма-ё! Судя по характерным особенностям фигуры, это он и есть. В смысле, отставной майор ГРУ Лёха Никоненко. Ну, и вырядился, модник франтоватый! Практически не узнать бродягу. Если, конечно, долгие годы не являлся армейским начальником данного персонажа…. Ага, машина отъехала. Пора, братец, выдвигаться к району предполагаемых боевых действий…».
Артём, стараясь передвигаться бесшумно, спустился по лестнице на первый этаж и затаился за стойкой консьержа. Через несколько минут хлопнула входная дверь, и мимо стойки уверенно проследовал бритый на лысо Никоненко. Взявшись за ручку противоположной — «сквозной» — двери, Лёха развернулся на четверть оборота и выдал:
— Приготовься, командир. «Хвосты» на подходе…
Чуть слышно скрипнула дверца, за которой скрылся Никоненко, примерно через двадцать-тридцать секунд те же самые звуки повторила и дверь первичная.
«Любопытные визитёры заглянули к нам на огонёк», — оповестил бдительный внутренний голос. — «Из серии: — «К нам гость! К нам гость!» — закричали добросердечные пингвины…». Мочи их, братец, без разбора. То бишь, незваных гостей, а не пингвинов…».
Мимо стойки консьержа попытался проскользнуть щуплый дяденька самой неприметной внешности-наружности. Артём, своевременно выпрямившись, в меру сильно стукнул неизвестного типа кулаком по темечку и оперативно перетащил бесчувственное тело в укромный бетонный закуток.
Дверной скрип повторился.
«Это, надо думать, Хантер», — предположил внутренний голос.
Женька, проходя мимо, доложил — свистящим шёпотом:
— Всё в порядке, Артём Петрович. Одного шпика срубил в подворотне. Полицейская харя, я его, вертухая подлого, как-то видел прогуливающимся с инспектором Джоном Ватсоном рядом с Музеем детства. Следую за объектом.
— Вот, и следуй, — прячась за стойкой, сварливо напутствовал подчинённого Артём. — Присматривай за отставным майором, чтобы — случаем — не обидели. А все пушистые «хвосты» руби, жалости не ведая. Только аккуратно руби, понятное дело. Типа — с оглядкой и понятиями. То бишь, без хладных трупов и откровенного членовредительства…