Антимир

Чеботаев Дмитрий

– И вам не хворать.

Голос доносился со всех сторон, и в тоже время звучал где-то внутри меня.

– Уничтожить чету минотавров... Впечатляет! В общем, можно считать, экзамен ты выдержал.

Меня передернуло. Я чуть было не сдох, а это оказалась всего лишь проверка на вшивость.

– И где же награда за мамочку?
– вслух поинтересовался я.

– Думаю, самку ты просто ранил, добил ее кто-то другой. Но не переживай, главный приз достался тебе.

– А ты кто такой? ...Хотя, знаешь, попробую угадать! По

моему ты и есть Хорр.

– Собственной персоной, самый что ни на есть настоящий!

– Хотя поначалу казалось, Хорр - это какая-то система или организация.

– В каком-то смысле так и есть. Но я обладаю и личностными качествами. Если говорить откровенно, я последний оплот человечества. Его спасение и надежда.

– Звучит круто! И для защиты людей ты используешь преступников вроде меня?

– Почему нет? Для таких как ты - это возможность исправиться, начать жизнь заново, послужить благу цивилизации.

– Как можно исправиться если не имеешь понятия кто ты? Я даже не знаю своего имени!

– Могу напомнить. Тебя зовут Даниил Ковальски...
– Невидимый собеседник осекся, а затем вкрадчиво добавил, - ты серийный убийца.

Я оцепенел. В конце концов можно было оказаться кем угодно - грабителем, контрабандистом, торговцем наркотиками или просто добропорядочным гражданином, который по стечении трагических обстоятельств угодил за решетку. Но маньяком? Со времени моего пробуждения здесь я ни разу не испытывал желания грохнуть кого-нибудь на пустом месте. Наоборот, мне хотелось поскорее выйти к людям, а потеря человеческого облика беспокоила меня больше всего. К тому же эти кровавые образы всплывающие из подсознания... Они вызывали отвращение и страх.

– Это, какое-то, безумие... Как такое могло произойти?

– Тебя признали виновным.

– Этого достаточно?

– Не оправдывайся. За свои преступления каждый несет персональную ответственность. Во всем, что с тобой произошло, виновен лишь ты сам.

– В такое невозможно поверить!

– Я заблокировал твою память, - продолжил Хорр, - Может казаться, что ты совсем другой человек, без приобретенных психических изменений. Здоровый, крепкий, настоящий рат. Из таких выходят отличные мусорщики.

– Спасибо...

– Но твои воспоминания сохранились. У меня ничто не исчезает бесследно.

Перед глазами возникло лицо мужчины лет тридцати. Он с интересом рассматривал меня, затем прищурился, попытался пригладить непослушные волосы... И тут меня осенило - это же и есть я! Мое собственное отражение в зеркале! Хорр показал воспоминания, каким-то неведомым образом выкачанные из моей головы.

Затаив дыхание, я принялся ловить каждый свой жест, каждое движение. Словно губка впитывая себя самого. Самое главное, что в прошлом я действительно был человеком! Ни крысой, ни мутантом, а самым настоящим человеком, живым и неповторимым. Я видел себя впервые, но при этом собственное лицо казалось мне до боли

знакомым...

– Че-т...
– Это же тот человек, которого пытался показать мне Аргос, когда я едва живой сидел в инвалидном кресле, - да у вас здесь настоящий заговор!

Я всмотрелся внимательнее и ощутил, как по спине пробежал холодок. У меня были лишенные жизни глаза. Словно я только внешне сохранял человеческий облик, а внутренне превратился в совершенно иное существо. Мой взгляд был чужим, отталкивающим, острым, будто отточенный скальпель.

– Сейчас кое-что увидишь...
– послышались слова Хорра.
– Твоя первая жертва. Подросток. Его звали Гео Ернандес.

Стояла глубокая ночь. Судя по кривому пластиковому забору разукрашенному устрашающими граффити и невысоким постройкам, я находился на окраине, или в трущобах. Вдоль дороги росли кусты воткнутые в квадратные кадки. Сверху город накрывал прозрачный, закругляющийся вдали купол, за которым сияли звезды. Удивительно яркий млечный путь и огромная луна со множеством кратеров, видимых невооруженным взглядом. Было совершенно очевидно, мы находимся не на земле, защищенной атмосферой, а за ее пределами.

Переулок окончился тупиком. Впереди, покосившись набок, стояли несколько контейнеров, доверху набитые мусором. Ближайший куст шевельнулся, за ним без сомнения кто-то притаился.

– Ну, что ты, дурачок...
– запел фальшивый приторный баритон.

Впервые услышав свой голос, я тут же возненавидел его.

– Выходи, не бойся... Не обижу...

В моей руке блеснул нож.

Я почувствовал вспотевшие ладони, нервную дрожь во всем теле, вдохнул зловонный запах помойки. А за кустами сгущался страх смешанный с отчаянием.

– Иди сюда, дурашка!

Тот, кто когда-то был мной, рванулся к кустам.

– Нееет!!!
– закричал я.
– Не хочу... Убери... Не надо!

Мольбы, стон, окровавленное лезвие и полные слез глаза жертвы...

Мне хотелось вырваться, уйти, убежать, забыться. Но больше никогда не видеть этих глаз.

– Не нужно... Я не хочу это видеть!

– На твоем счету двенадцать убийств, - спокойно проговорил Хорр.

– Почему меня не казнили... не уничтожили?

– Это было бы слишком гуманно. К тому же сейчас каждый человек на счету. Настоящих людей осталось не так уж много, и с каждым днем становится меньше.

– ...Я совершил столько зла.

– Не могу осуждать тебя. Ты человек!

– Был им... А теперь крыса.

– Рано или поздно блокированные воспоминания прорвутся наружу. Чтобы избавиться от них, нужно полностью очистить память.

– Такое возможно?

– Конечно. Я могу обнулить их. Нейронные связи будут разрушены, и ты станешь другим. Вернее, останешься таким как сейчас.

– Сделай это, прошу! Пусть я навсегда останусь крысой... Но только не... тем чудовищем!
– знания о себе оказались невыносимо горьки.