Антипара
Шрифт:
— Замолчи!
— Нет, — женщина мотнула головой. — Не стану я больше молчать. И жить с детоубийцей не стану! И хоть все только в помыслах было, но рядом с тобой не быть нам в безопасности.
Тихомир сощурил глаза и, сделав шаг, попытался залепить пощечину супруге. Вот только я этого не позволил. Староста вырвал свою руку из захвата и отошел. Его всего трясло, а лицо покрылось красными пятнами.
— Тогда вон, — процедил он сквозь зубы.
Только вот угроза не возымела желанного эффекта.
— Это дом моего отца, Тихомир.
Загнанный в угол собственной женой мужик взревел и вылетел из избы быстрее урагана. Воинственная Бежана как-то сразу сникла. К ней стали подходить люди, жалеть и говорить утешительные слова. Кто-то же пошел следом за Тихомиром, разделяя его убеждения и не поддерживая лободырную бабу. Я же, сняв с шеи бурхан-аджех, вложил его в горячую ладонь женщины.
— Пусть носит его, не снимая. Оберег вашему сыну точно пригодится. Меня он всегда спасал.
Не дожидаясь ответа, я вышел на улицу.
Глава 49
Богдан был необычайно молчалив. Он вернулся к избе, мотнул головой, указывая на колдовской нож, и сразу же разрезал пространство. Мы снова оказались в той точке, с которой прилетели в Скорбичи, и нас разделяла пропасть недопонимания и недомолвок.
Но, наверное, я и рада была такому временному затишью, передышке, когда не надо принимать никаких решений, а просто жить. Хоть и временно. Все-таки последние дни, а может дальше и месяцы, я вела себя до крайностей странно, и у колдуна с большой вероятностью накопилось ко мне гора вопросов. И что-то мне подсказывало, что плотина терпенья Бачевского трещит по швам и сегодня-завтра он вывалит на меня все свое недовольство. И надо сказать, что будет в своем праве. Как бы я до этого не относилась к парню, я могла сделать выводы о его честности предо мной. Он всегда говорил прямо и не юлил, тогда как я не могла похвастаться тем же.
Поэтому просто влетела за Богданом в Болота и словно хвостик, тихой мышью следовала за ним, предвкушая, как через час окажусь в своей комнате и, несмотря на утреннее время, завалюсь спать до вечера, а лучше до следующего рассвета.
Но, как это частенько стало со мной происходить, мои, казалось бы, самые примитивные желания и те не сбывались.
— Деяр?
Вот уж чье имя я не ожидала услышать в ближайшее время. Но, тем не менее, ведун и правда появился на горизонте в паре со Жданом.
— Что они тут делают?
Глупый вопрос, учитывая, что я уже догадывалась каков будет ответ.
— Бачевский! Хвала Сварогу! Мы летели за вами, — голос Ждана полнился волнением и дрожал, хотя раньше за ним такого не замечалось. Он был гласом всей академии, а сейчас как будто растерял всю свою уверенность. — Болотники пугают соседнюю с феодом деревню. Несколько людей утопло, маленькую девочку ели достали из болота. Говен отправил нас, но сказал, что только с вашей двойкой в паре.
— А что, ацыги не могут отвадить нечисть? — спросила я, полнясь
— Если бы могли, Радзиевская, то твой папочка нас бы не отправлял, — слова Деяра сочились ехидством, чему я совершенно не удивилась. — Бартош до сих пор не залатал брешь в защите, и все ресурсы уходят на это. Ацыгам не до чужих бед.
Я промолчала. Не хотелось спорить. Тем более с другом Богдана, когда он на любое мое слово найдет тысячу в ответ. А я была и без того измотана душевными терзаниями — лишних на себя брать не собиралась.
— Нет, — ровный голос Богдана, словно ушат холодной воды, вверг нас в некое подобие шока. Деяр даже головой помотал, не веря тому, что слышит.
— Богдан? — вопросительно обратилась к своему компаньону. — Ты же понимаешь, что мы обязаны отозваться на приказ Говена.
— Понимаю, — острый взгляд прожигал меня до основания, задевая, казалось, саму нить. — Но все же вынуждены отклонить распоряжение.
— Там люди страдают! — вокруг меня стал клубиться туман, он тянулся на мои эмоции, которые легко читались на лице. — Ты ведешь себя неразумно.
— Я?
— Голубки, — Ждан попытался прервать наш спор. — Может, вы потом…
— Замолчи, — отозвались мы хором и вновь вернулись к перепалке.
— Мы полетим!
— Нет!
— И с чего ты решил, что можешь решать за нас двоих?
Уверена, что моим взглядом можно было резать бумагу. Я действительно разозлилась. Да, я в чем-то была виновата перед Бачевским, и это чувство не покидало меня ни на секунду, но это не давало ему права распоряжаться нашими судьбами в угоду собственным интересам.
— С тех самых пор, как ты стала делать вещи, неподдающиеся осмыслению, Велислава!
Я лишилась дара речи. В моей голове роились мысли, одна ужаснее другой.
— О чем ты говоришь? — влез в наш разговор Деяр, но его вопрос так и остался висеть в воздухе.
Для меня все вокруг перестало существовать, даже Болото, которое темнело и искрилось в тумане, стоило ему прикоснуться к кому-нибудь из нашей двойки. Богдан что-то знал. Молчал, зараза, держал внутри. И вот теперь вывалил на мою голову, недвусмысленно намекая на мои ошибки.
— Мы все обсудим, Богдан, — постаралась произнести как можно спокойнее. — Но только после того, как разберемся с болотниками.
— Не хотелось признавать, но я вынужден согласиться с ведуньей.
Три пары глаз уставились на колдуна. Кулаки его сжались, скулы стали острее, но ему пришлось все же сдаться под нашим напором.
— Как только мы вернемся в академию, Радзиевская. Ни одной секунды лишней тебе не дам на осмысление. Ты выложишь мне все как есть.
Богдан сорвался с места и полетел вслед за Жданом, тогда как Деяр специально притормозил и поравнялся со мной.
— Раздор в вашей крепкой двойке — услада для моих ушей.