Антисвинизм, или Необычайная история одного восстания
Шрифт:
– Клянемся! – с воодушевлением грянули все животные и птицы.
– Вот перед вами стоит источник всех наших бед и страданий! – продолжал хряк. – Он убийца ваших родителей и детей! Он и вам всем уготовил такую же участь. И только благодаря богу нашему, пророку и свиньям, вы смогли нанести этому чудовищу удар первыми. Вы сбросили с себя ярмо рабства, и теперь под нашим мудрым руководством вы будете строить новую, счастливую и свободную жизнь! Теперь вы сами будете распоряжаться своей жизнью и жизнью своих детей! Вы будете, по своему усмотрению, справедливо распоряжаться продуктами своего труда! Клянетесь ли вы, братья мои и сестры, что будете ценой собственной жизни защищать наши завоевания!
– Клянемся! –
– Что заслуживают те жалкие создания, называемые людьми, которые стоят перед нами?
– Смерти! – пронесся истошный вопль среди животных.
– И забвения! – прокричал хряк. – Ибо помнить имя Стива, значит помнить о рабстве, а помнить о рабстве – это прямая дорога к рабству! Поэтому, да будет отныне и вовеки имя «Стив» проклято для любого животного! А этот день пусть будет теперь для всех животных самым главным и веселым праздником, в который мы будем все вместе собираться и вспоминать эти события! События возмездия и убийства своих врагов! И, чтобы имя Стива не омрачало нашего веселья, при упоминании его, вы – все животные, будете производить сильный шум, заглушая его. В этот веселый праздник пусть каждое животное, особенно каждая свинья, громко повторяет слова: «Будь проклят Стив и сыновья его!». В этот день готовьте угощения и подарки друг другу. Собирайтесь на общий двор и радуйтесь! Сегодня вы убили всех людей! Это ли не праздник?! Это ли не исполнение воли божьей?! Итак, пусть будет проклят Стив и сыновья его! Смерть им и вечное наше проклятие и забвение! Свершите же, животные, ваш праведный суд!
После этих слов раздался страшный рев, и животные набросились на Стива и его семью. Через несколько секунд все было кончено.
Так окончил свои дни веселый, доверчивый Стив, хороший хозяин, любящий муж и отец. Так окончили свою историю многие народы, сильные и не очень, но доверчивые и неосторожные. Ибо отрава в организм всегда попадает извне, но убивает его всегда изнутри.
И для несведущих, посторонних глаз кажется, что во всем этом всегда виновата сама жертва. Ведь вирус или яд не видны. Вот и со Стивом, было все именно так. Все видели его последнее, ничем необъяснимое состояние апатии и саморазрушения. В человеческом обществе это называется «разрушить себя изнутри».
Нам всегда свиньи в человеческом обличии, погубив то или иное общество, рассказывают «правдивую» историю о том, как это общество само себя сгубило изнутри. Мы знаем многочисленных римских Калигул и Неронов, вавилонских Аманов и прочих развращенных царей-тиранов, которые по проповедям человеко-свиней, являлись причиной падения того или иного государства. Но свинолюди скромно умалчивают о своей роли в произошедших событиях.
Роли сладкоголосых и благозвучных вампиров, которые, вбрасывая в общество сладкий яд красивых и справедливых слов, отравляют его, высасывая из него все жизненные силы. А дальше, после того как это общество гибнет, для народа, поверившего в эти прекрасные слова и выпившего сладкого яду, наступают темные времена.
Но всегда, даже в самом продуманном, тайном преступлении обычно имеется непредвиденное обстоятельство или свидетель. Рано или поздно это обстоятельство, или этот свидетель, всегда выплывает наружу и отравляют жизнь сладкоголосым обманщикам.
Наша история – не исключение. И подтверждение тому то, что, несмотря на засекреченность этого дела, мне удалось все–таки раскопать правду. Нет, я нашел её не в официальных летописях или криминальных архивах. Хотя и это наверное есть. Я нашел ее в виде легенд, преданий, которые сохранились среди людей и животных. Да, уважаемый читатель, именно животных, ибо даже в наш просвещенный век информационных и нанотехнологий среди них все еще есть хранители секрета, который когда–то унес с собой в могилу Соломон
В нашей истории тоже был такой свидетель. И не просто свидетель, а непосредственный участник событий, который во время расправы над Стивом, его семьей и работниками, наблюдал за всем происходящим со стороны. Этим свидетелем была Джесси. Когда она смотрела на участь Стива и его детей, то сердце ее переполняла жгучая ненависть ко всем убийцам, невзирая на их породу. Особенно остро это чувство у нее было к Пирату и Соломону. Последнего она не знала лично, но, видя участь детей Стива, с которыми она жила рядом и играла, и страшную судьбу которых она невольно распространяла и на своих будущих детей, ненавидела еще больше, чем Пирата.
Она была на пике своего человеческого сознания и была уже не просто сукой. Она чувствовала себя женщиной, обиженной, брошенной и униженной этим человеком. Этот человек сначала забрал у нее любимого, а теперь еще приказал уничтожить ее саму вместе с еще не родившимся потомством. Если бы Джесси была обычной сукой, она покорно восприняла бы свою судьбу. В лучшем случае, она постаралась бы убежать подальше и спрятаться. Но она попробовала чудодейственный хлеб. Она съела так называемое «яблоко с древа познания добра и зла». И теперь она узнала неведомую для нее доселе жажду – жажду мести.
Джесси в этот момент была не одна. Вместе с ней на все происходящее смотрели осел Савл, которого она, под предлогом воли божьей, взяла с собой таскать мешки с хлебом, и кобель Цезарь, в свое время потерявший ее из-за Пирата и предупредивший Джесси о том, что тот приказал ее убить. Джесси быстро оценила ситуацию, преданность Цезаря и сделала все возможное, чтобы он остался с ней.
Она рассказала Цезарю почти все, о чем знала. Она поведала ему о том, что Пират – обычный пес, проходимец, обманувший и бросивший ее. Научившись по-человечески, а точнее по-женски применять слезы, Джесси не преминула пустить в ход это верное психологическое оружие. Не рассказала она только о Соломоне, ибо посчитала, что это пока преждевременно. В этом был смысл, так как вера в высшего бога, наделившего Савла и Цезаря способностью мыслить и разговаривать по-человечьи, была очень сильна и попытка разрушения этой веры могла привести Джесси к катастрофическим последствиям. Она уже один раз попробовала это сделать с Пиратом и еле унесла после этого ноги. Плюс ко всему, к Соломону у нее был свой личный счет. Она решила отомстить ему не только за себя, но и за невинно убиенных хозяев.
Когда она помогала Пирату, она и подумать не могла, что все это закончится такой трагедией. Пират любил и боготворил своего хозяина, но и Джесси, протрезвев от несчастной и обманутой любви, тоже осознала, что любила своих хозяев, их детей и тех людей, которые жили с ней в одном доме. Она ощутила чувство вины перед ними. Это тоже было неизвестное ей доселе чувство, гложущее и не проходящее. Это было даже не чувство вины, а осознание греха.
Именно осознание, а не инстинкт. Побороть это осознание можно было снова став собакой. Но совершать духовное самоубийство у Джесси не было никакого желания. Поэтому загладить эту вину для нее могла только месть.
Те же чувства сжигали изнутри и Цезаря. Но, в отличие от Джесси, он был верующим в потустороннего, неземного бога. Джесси прекрасно видела земное происхождение причин этой трагедии. Она знала, что нет никакого всевышнего, всемогущего бога, по чьей воле все это происходило. Более того, она планировала в ближайшее время сделать все возможное и невозможное, чтобы этого «бога» вздернули на виселице. Джесси существовала в реальности. Ею управляло теперь только внутреннее чутье, ее собственный разум, материнский инстинкт и желание мести. Но это так же, как и незнание, ослепляло ее, и потом сыграло с ней плохую шутку.