Антитело
Шрифт:
— Понятия не имею, — с расстановкой сказала ему. — Хенг, весь вводняк, что дали, я скинула тебе и Никвасу, всё. Да х… хто его знает, может, он мужиков не любит!
— Вот! Я тоже не люблю, но про меня никаких распоряжений не дают!
— Уймись, а? И так зла не хватает. А то если нечем заняться, я тебя так отлюбить могу, что пощады запросишь. Или у тебя все журналы заполнены? По боевой и учебной подготовке, по материальной базе и далее по списку? Или, может, команду «утечка» давно не тренировали?
— Злая ты, — укорил звездочёт.
— Служу Солнечной империи! — хмыкнула
— М-м?
— Прикреплю к этому ксеносу мичмана, всё равно вы не болеете и они там скучают, думаю, док свою помощницу ради такого дела отпустит.
— Я думаю, он её ещё сзади подтолкнёт! — хохотнул штурман. — Ты же буквально сама ему в руки отдаёшь незнакомого ксеноса. Думаешь, он такой шанс упустит?
— Вин! Об этом я не подумала… Ну ладно, док — человек надежный, авось выживет этот пассажир. Пойду. За чай спасибо, только гвоздику в следующий раз, пожалуйста, не клади, а? Ну или хотя бы не столько.
— А по-моему — ничего так…
— Ага, ничего хорошего. Но, конечно, лучше, чем ложка перца.
— Ты мне его до конца жизни припоминать будешь, да?
— Нет, всего лишь до конца службы на одном корабле. Хотя не удивлюсь, если это окажется одно и то же.
На этой бодрой ноте мы распрощались. Звездочёт решил вздремнуть перед вахтой, а я пошла в медпункт.
Вообще-то, Хенг Ван — это тот человек, которого я без оговорок могу назвать своим лучшим другом. И как бы не единственным. Учились мы вместе, на первом курсе он немного поухлёстывал за мной из спортивного интереса, я — из принципа послала подальше. На втором курсе меня накрыло болезненное расставание с первой серьёзной любовью, в общей компании я хорошенько набралась, ну и закончилось всё закономерно и пошло: пьяным сексом.
Правда, наутро страдать, каяться и предъявлять Хенгу нелепые обвинения о том, что он чем-то там воспользовался, я благоразумно не стала, разошлись миром. Потом из интереса пару раз повторили на свежую голову, потому что вчерашнее помнилось смутно. Понравилось обоим, но Хенг, конечно, не воспылал вдруг искренними глубокими чувствами и не пожелал менять свою блудливую натуру, а я — не до конца тронулась умом, чтобы в него влюбляться. И за остаток учёбы эти странные взаимоотношения как-то незаметно превратились в хорошую крепкую дружбу, которая нас обоих устраивала несравнимо больше случайной интрижки.
Звездочёт оказался прав. Фельдшер, мичман Ольга Ларюшина, смущалась и явно не хотела встречаться с незнакомым ксеносом, но у дока очень выразительно заблестели глаза.
Горо Тэкеши Накамура, наш главный корабельный эскулап, по собственному признанию, подался в космос только из интереса к другим разумным видам. Почему он в таком случае выбрал своей специализацией экспедиционную медицину, да ещё по военному профилю, — оставалось только гадать. Горо о своей семье и жизни рассказывать не любил, один раз только обмолвился, что у него много врачей в родне, так что, наверное, это было что-то вроде династии. Ну а я в чужую душу тоже не лезла, пока это не сказывалось на коллективе.
За остаток пути Накамура
Звезда, к которой мы прилетели, ничем особенным не выделялась. Жёлтый карлик, спектральный класс G6, семь планет, из которых нас интересовала четвёртая. Штурман не подвёл, вывел нас вблизи нужного объекта, но это никого не удивило: при всех своих особенностях, Хенг — профессионал. Так что полчаса тихого хода на распадющихся под хвостом тяжёлых ядрах, и мы вышли на орбиту.
Просто так садиться я не стала: вводные вводными, а плюк знает, что там у этих ксеносов в головах! Поэтому сначала сделали несколько витков на разных орбитах, собирая телеметрию. Как раз мазуты с водопроводом за это время управились.
*Мазутами на флотском и выросшем из него космофлотском жаргоне называют механиков в общем и бойцов электромеханической боевой части БЧ-5 в частности.*
Результат озадачил. Судя по полученным сведениям, никакой высокоразвитой цивилизацией на этой планете даже не пахло. Да здесь вообще никаких признаков цивилизации не наблюдалось — не то что вышедшей в космос и доступной для контакта или развитой индустриальной, аппаратура не обнаружила ни одного возделанного поля!
— Ничего не понимаю, — выразила я, кажется, общее отношение к происходящему.
— Не могли они там наверху напортачить? — предположил Никвас.
— Настолько?.. — с сомнением протянула я. — Вряд ли. Все данные-то совпадают. Характеристики звезды, планеты, параметры нужного континента… Ладно, чего рули мять, падать надо, приказ всё равно никуда не денется. По местам стоять, приготовиться к посадке!
По своим техническим характеристикам «Скат» вполне пригоден для посадки на необорудованные площадки, он очень универсальный. Вот только опыта подобного у экипажа нет, да и неоткуда ему взяться, мы на космодром-то посадку отрабатывали пару раз. Конечно, за время полёта немного потренировались, всё вспомнили, но в воздухе отчётливо сгустилось напряжение.
Было бы, наверное, забавно разбиться при посадке, то-то развитая цивилизация посмеялась бы! Но ничего, обошлось. Плюхнулись мягко, словно по учебнику. По учебнику же продолжили дальше — проверка состава воздуха, поиск вредных примесей, бактерий и вирусов, пуск десятка многофункциональных зондов для осмотра окрестностей.
— Всё-таки хорошие люди инструкции пишут, — рассеянно заметил Хенг. Приземлились мы чуть в стороне от того места, где была назначена встреча, но просто потому, что нужный участок покрывал лес, а здесь нашлась симпатичная скалистая площадка.