Антитерра

Бекесов Георгий

На холме, около небольшого лесочка, стояла, чуть не нависая над дорогой, старая башня радиоперехвата, оставшаяся здесь ещё со времён аквилонского владычества. Она уже давно была заброшена, железный каркас вышки весь проржавел и, того и гляди, мог развалиться. Маленький домик рядом, где находились системы управления, совсем обветшал. Вокруг на многие вёрсты не было ни души, и, разве что, сельские мальчишки иногда, особо далеко забредая в поисках грибов, заходили сюда посмотреть на диковинное сооружение, невесть откуда взявшееся посреди леса. Когда-то такие станции стояли повсюду, на границах и около крупных городов. Они глушили передачи вражеских радиостанций. Адриан помнил, как они с Сашкой

носили завтраки солдатам, дежурившим на башнях рядом с их городом.

К вечеру леса и луга пропали, а по сторонам от дороги раскинулось бескрайнее море пшеницы. Обычно вид колосящейся нивы чем-то радовал Валенрода, как и многих людей, напоминал о крестьянском труде, о спокойной сельской жизни, но теперь даже этот вид навевал тоску. В свете заходящего солнца колосья смотрелись как-то тускло, словно были в пыли. Ныне пшеничное поле уже ассоциировалось не с крестьянами и урожаем, а с продовольственными карточками и государственными комитетами по распределению. Хлеб из обыденной части жизни села превратился в ресурс государственной важности наподобие нефти и железной руды, а нивы и поля встали в один ряд с нефтяными вышками и шахтами, производя на человека примерно те же впечатления.

Валенрод сошёл на перрон, и, оглянувшись по сторонам, посмотрев на двигавшихся навстречу друг другу людей, глубоко вдохнул воздух, наполненный самыми дрянными ароматами, о происхождении которых Адриан старался не думать. Он с фальшивым удовольствием произнёс: 'Дом, милый дом'. Карселион — столица республики, город карманных воров и дешёвых девиц. Основанный лишь при федерации, сейчас этот город численностью населения превышал любую из столиц довоенных государств, во многом благодаря Ланарису, переселившему сюда в наспех настроенные картонные дома миллионы людей со всей страны.

В отличие от Найгоса в этом городе не было ни намёка на старый мир. Никакого аристократизма или, хотя бы, мещанства. Серые низенькие дома, всем своим видом говорившие, что их строителям было важнее количество, нежели качество. Узкие улицы, вечно заполненные толпами народа, исчезавшего, как по команде, к комендантскому часу, практически полное отсутствие зелени: ни парков, ни садов, ни даже деревьевцев на улице. Единственным зданием, хоть как то отличавшимся от остальных в этом городе, являлась резиденция диктатора, рядом с которой была даже небольшая площадь, куда сходились все основные улицы.

Сойдя с поезда, Валенрод тут же направился к заданию вокзала, чтобы выйти на улицу. Он надел пальто, погода действительно стояла прохладная, небо было затянуто серыми тучами, не пропускавшими ни единого луча. Продовольственные карточки и документы Адриан убрал во внутренние карманы, но всё равно старался держаться на расстоянии от проходивших мимо людей, опасаясь карманников.

У входа в здание один из караульных, заметив Адриана, прокричал: 'Долгих дней диктатору!' и поднял правую ладонь. Валенрод прокричал то же самое в ответ, но намного тише, при этом даже не останавливаясь. Здесь даже приветствие кричали не так, как на фронте. Там к этому относились вальяжно, как к пустой формальности. Здесь же кричали серьёзно, как на параде, без фанатизма, без надрыва, но с какой-то озлобленностью, словно желали диктатору поскорее сдохнуть.

Адриан зашёл на привокзальный почтамт и дал распоряжение, чтобы в администрацию диктатора сообщили о его прибытии в столицу. Вскоре он уже спускался по ступеням на оживлённую улицу. Если бы он не знал куда попал, то обязательно предположил бы, что находится в осаждённом или, как минимум, прифронтовом городе. На это предположение его неминуемо навели бы обилие солдат на улицах, множество забитых окон и огромные очереди у магазинов с хлебом, охраняемых солдатскими караулами.

Как

офицеру, Валенроду ещё при строительстве города была выделена здесь квартирка, в которой ему практически не довелось пожить, не считая краткого промежутка между лемурийской и пацифийской кампаниями. Располагалась она в двенадцатом доме по улице Воскресенская, которая, впрочем, ничем не выделялась и не отличалась от других улиц в городе. Валенрод с парой пересадок доехал туда на подножке трамвая.

Адриан, не желая задерживаться в подъезде не отличавшимся особым уютом, быстро поднялся по скрипучей лестнице, перилла которой держались разве что 'на честном слове', и вошёл в свою квартиру.

Он не был здесь почти два года. Кроме него в доме, по — видимому, тоже никого не было. Квартира была небольшой: кухня, спальня да маленькая гостиная. Мебели практически не было, за исключением старого комода и двух шкафов с книгами, которые уже давно никто не трогал. В углах повсюду была свита паутина, пыль лежала везде, где только она могла осесть.

Уже вечерело. Адриан, немного осмотревшись в квартире, поставил сумку с вещами. Вынул и повесил на стену на пустующий гвоздь фотографию отца, после чего отправился в ближайшую лавку за едой, надев свои военные награды, чтобы не стоять в очереди. Вернувшись домой, он уже собирался лечь спать, когда в его комнату постучал посыльный и, удостоверившись, что перед ним тот, кто ему нужен, не переходя за порог, отчеканил:

— Лейтенант Адриан Валенрод, вам приказано явится в резиденцию Его превосходительства завтра к полудню.

Глава шестая. АУДИЕНЦИЯ

Резиденция диктатора находилась в небольшом сером здании, которому строители тщетно пытались придать вид довоенных дворцов. Однако, в нём не было даже тени роскоши и великолепия, оно больше походило на железобетонный бункер, к которому кое-как присобачили пару барельефов и фасад древнего языческого храма.

Адриан быстро пересёк маленькую площадь перед 'дворцом' и, поднявшись по ступеням, прошёл мимо караульных, на ходу предъявив им документы и произнеся лавразийское приветствие. Он очутился в колонном зале со стоявшими там солдатами. Пройдя примерно треть галереи, Валенрод остановился и, подняв правую согнутую руку, громовым голосом прокричал: 'Долгих дней Его превосходительству!'. Все солдаты, мгновенно встав по стойке смирно, хором ответили: 'Долгих дней диктатору!'. Адриан улыбнулся, местная манера произнесения государственного приветствия ему не то, чтобы нравилась, она его забавляла. Он поднялся по лестнице, прошёл по коридору, по пути ещё два раза предъявив документы, теперь их проверяли тщательней. По окончании последней проверки караульный отдал ему удостоверение и вместе со вторым солдатом открыл перед лейтенантом массивную дубовую дверь. Адриан вошёл в просторную комнату. На стене висела карта, на полке в углу стоял образ. А письменный стол находился почти на середине, чуть ближе к широкому окну с выходом на балкон, около которого, заложив руки за спину, стоял молодой человек в военной форме с погонами полковника. Он стоял спиной к двери и, как будто, не заметил вошедшего, продолжая смотреть в окно.

— Ваше превосходительство, лейтенант Адриан Валенрод по вашему приказанию прибыл, — произнёс Адриан и встал по стойке смирно, взяв под козырёк.

Его превосходительство сначала повернул голову, посмотрев на Адриана, будто не доверяя ему, потом развернулся сам и, разведя руки, хитро улыбнулся и радостно произнёс:

— Адриан, чёрт тебя дери!

Он подлетел к Валенроду, врезался, чуть не сшиб его с ног, крепко обнял и засмеялся. Адриан засмеялся вместе с ним.

— Сколько ж мы с тобой не виделись? — произнёс Ланарис, хлопая Адриана по плечу.