Антизомби

Иванин Александр Александрович

Перед отъездом закрыли ворота склада, нечего добру пропадать. Оттуда еще таскать, не перетаскать.

Выехали за ворота, мы поехали мимо гаражей и складов. Выбрались на нормальную дорогу. Тут я заметил грязные следы протектора грузового автомобиля. Выезжали на дорогу недавно, как раз перед нами, грязь была еще совсем свежая и не подсохшая. Я ничего не слышал, ни шума двигателей, ни чего-либо еще. Колонну остановил. Меня насторожил это визит. Впереди была дорога со множеством поворотов и скрытых мест. Могли устроить засаду. Мой опыт первой чеченской всеми силами протестовал соваться туда без разведки. Было принято

альтернативное решение. Чапликов решил провести нас по пьяной дороге в окружную. На том и порешили.

Дорога действительно оказалась пьяной. На ней мотало из стороны в сторону до тошноты. Сидеть в броннике было очень неудобно. Было жарко, мешал фартук. Зачем я его только прицепил?

Мы ехали мимо бетонных заборов, кирпичных стен, промышленных свалок. За сто метров перед выездом на нормальную дорогу мы воткнулись в препятствие в виде старой облезлой нивы и трактора Беларусь с тремя квасными бочками на колесах. Под капотом заглохшей нивы возились два чумазых мужика, рядом с ними стояла с недовольным видом низкорослая задастая женщина в аляповатом платье с дурацкими сказочными цветами и расстегнутой ярко–розовой куртке.

Я остановился прямо за нивой. Мужики и женщина напряженно смотрели на нас. Я вышел из-за руля. Чертов фартук. Оружия у мужиков не было. Я дружелюбно повесил автомат на плече.

— Бог помощь, православные, — обратился я к испуганной троице.

— Наташка, — я даже вздрогнул от радостного крика Чапликова.

Женщина облегченно просияла.

— Николай Николаевич! А я уже напугаться прямо хотела, — визгливым голосом заверещала толстозадая.

Это оказалась бывшая коллега Чапликова. У меня сложилось впечатление о том, что между ними раньше было нечто большее, чем просто профессиональные или дружеские отношения.

Пока они ворковали и шутили, я спросил у рыжеватого мужика, стоящего ко мне ближе всего:

— А в бочках что?

— Как что? Квас! — весело ерничая, ответил он.

Ох и не люблю же я людей, которые так по–петросяновски шутят.

Иван молча протопал тяжелым шагом между встреченной троицей и старой нивой, поднялся на крыло над колесом бочки и сбил прикладом автомата небольшой замок с никелированной дужкой. Троица напряженно замерла. Иван с бесцеремонной сосредоточенностью дворового гопника открутил запоры и откинул крышку.

— Соляра! — сообщил Иван интонацией ребенка получившего новогодний подарок.

— Та–а-ак! Значит, воруем топливо в тяжелый для страны час? — Палыч стал надвигаться на задастую тетку в цветочном платье.

Палыч не отцепиться, пока у них все не отберет. Судя по выражению лица Ивана, у него было такое же намерение. Только Иван заберет все просто вместе с нивой и трактором без душещипательных, иезуитских речей бывшего прапорщика.

— Соляра откуда? — надвинулся я на тетку с другой стороны.

Задастая залепетала, тряся крашеными желтыми лохмами с отросшими темными корнями:

— Так там все тащат. Николай Николаевич, скажите своим друзьям, что мы не причем.

По выражению теткиного лица было понятно, что она лихорадочно ищет выход.

— Да не трясись ты. Просто скажи, где соляру брали. Нам тоже нужно, — я постарался успокоить тетку.

Я поймал недоумевающий взгляд Ивана.

— В управлении благоустройства, я там кладовщицей работаю.

Оказывается в

управлении благоустройства городского хозяйства был свой склад ГСМ с танками под соляру. Объем был не таким уж и большим. В управлении ввиду безобразно низкой зарплаты работали в основном гастарбайтеры из ближнего зарубежья, а руководили предприятием граждане России пенсионного и пред пенсионного возраста. На второй день песца предприятие опустело полностью. Муж тетки работал водителем на городском хладокомбинате, где делали еще и квас натурального брожения. Оттуда и бочки. Трактористом оказался также известный Чапликову главный механик местного ДЭЗа.

Немного помявшись, тетка сказала, что там запасов еще тонн около пяти будет. Так, значит тонна солярки это примерно шесть двухсотлитровых бочек. Итого имеем порядка тридцати бочек солярки. У них сейчас три квасных бочки по триста литров солярки, но скорее всего больше. Залились наверняка под самую завязку.

— Предлагаю оказать взаимопомощь, — сказал я. — Давайте мы вас до места сопроводим, вооруженный эскорт так сказать, а вы нас до склада вашего проводите.

Возникла неловкая пауза. Тетку явно душила жаба. Жаба душила также и Палыча.

Что бы разогнать тягостное молчание, я нагнал жути:

— Вы видели, что в городе и окрестностях твориться. Мы уже несколько раз на грабителей нарывались. А вчера у нас одного человека в колонне мертвяк–мутант прямо из окна машины вытянул.

Моя речь дала добрые всходы. Тетка обмякала, и мы договорились после нашей и их разгрузки смотаться за топливом все на склад ГСМ. Баптисты явили свое человеколюбие и реанимировали злосчастную ниву троицы.

Уехали мы не далеко. Как раз проехали те самые сто метров до нормальной дороги. Прямо на выезде с разбитой объездной, нам преградил дорогу грузовик Мерседес средних размеров, с наращенными бортами и решетками из арматуры на окнах. Вместо переднего бампера у грузовика была мощная балка из прокатного металла. На ней виднелись уже не единичные отметины от ударов. Над кабиной грузовика реял зеленый узбекский флаг. За Мерседесом пристроились два грузовика поменьше. Серьезно заставляло волноваться, что в машинах было более тридцати узбеков, вооруженных ружьями, винтовками и автоматами. Проблема, млять!

Узбеки шумели, смеялись, что-то кричали на своем языке. За решеткой бокового окна грузовика нарисовалась знакомая рожа.

— Куда путь держите, уважаемые? — рожа Мирзы расплылась в улыбке.

Я вышел из машины, поправляя бронежилет.

— Здорово, Мирза, — приветствовал я его. — Домой путь держим, а что случилось уважаемый?

Все вышли из машин. Это правильно. Быстро проскочить или укрыться на автомобиле не получится, а в машине мы как селедки в банке. На всех одной очередью модно положить.

— Алейкум ассалам. Здравствуй, Саша. А что вы везете.

— Вещи свои перевозим.

— Домой свои вещи перевозишь? — притворно удивился Мирза.

— Что взял, то мое.

Тут из кузова выскочил парень с зеленой повязкой на лбу, в рабочей спецовке, высоких шнурованных ботинках и с укоротом на плече. Значит, уже шахидов выпускаем. Я примерился, как удобней будет отскочить за машину. Автомат был уже снят с предохранителя. Броник с одной стороны давал защиту от стрелкового оружия, но с другой стороны был тяжелым и сковывал движения.