Антизомби

Иванин Александр Александрович

На стенах зданий были вывески и знаки. Я проехал мимо склада номер шесть, затем пресек площадку для отстоя грузовиков, потом свернул мимо склада металлопроката. Уткнувшись в здание столовой, я увидел указатель «Стоянка для гостей» и свернул туда. Я подумал, что машины гостей не будут размещать далеко от выезда. Проскочив между двумя рядами старых здоровенных тополей, я выехал на большую площадь. С нее было несколько выездов. Мучиться с выбором я не стал, а поехал прямо в пролом в заборе. Похоже, там заехала или выехала тяжелая гусеничная техника.

Выскочив с территории

складского комплекса, я попал на пыльную дорогу промышленной зоны. Вот это уже боле знакомо. Пропетляв по закоулкам промки, выехал на строящуюся дорогу. По ней можно было добраться до объездной дороги.

Я не хотел ехать через зазомбяченый город. По большим дорогам ехать тоже опасался, можно было наткнуться на бандитов. Та же банда избранных или узбеки из нового Ташкента или прочая мразь, могли попасться и мародеры. Проехать еще можно было по пьяной дороге. Это был своеобразный дублер объездного шоссе. Дорога была плохая, она беспорядочно петляла между заводской окраиной города и ровной дугой объездного шоссе. Было просто невозможно понять логику дорожных строителей, проложивших дорогу столь прихотливым образом. Малое количество проезжающего транспорта и отсутствие постов позволяло практически без проблем объехать город до противоположной стороны.

Внезапно до меня дошло, что я жив. Действительно жив. Уже прошло точно больше суток с момента нашей не удачной операции по отстрелу зомбособак, а я жив и относительно здоров. По крайней мере, давлю педали бобкэта вместо того, чтобы топтаться среди зомбаков, вожделея свежей людской плоти.

Наконец я выехал на пьяную дорогу. Неимоверно трясло на ухабах и ямах. Выбоины и провалы в асфальте усеивали дорогу, как темные пятна армейский камуфляж. Промучившись больше часа, я выехал в лес. Скорость у погрузчика была не более чем у бегущего человека. Ну не был предназначен он для путешествий по дорогам.

Я ехал, а меня душили слезы. Точнее душило их отсутствие, я так хотел зарыдать, но не мог. Я орал, лупил кулаками по кабине бобкэта. Как же так? Я же не был заражен, оказывается! Может быть, и товарищи мои могли бы выжить. Я же хотел уже подрывать себя. И подорвал бы, точно бы подорвал, если бы гранаты и тротиловые шашки со мной были.

Как то странно, но я не чувствовал радости от того, что я остался жив. Я чувствовал себя трусом и предателем. Я задолжал им всем. Всем с кем шел со мной в этот смертельный бой. Я обязательно сообщил бы их семьям, родным и друзьям о подвигах и героической смерти всех моих товарищей. Я хотя бы этим смогу почтить их память. Страшная и горькая обязанность, но это мой долг. Пусть они меня бьют, оскорбляют, плюют мне в лицо за то, что я остался жив, а они погибли, и я ничем не смог им помочь.

К воротам центра я подъехал уже ближе к вечеру. За все время поездки я останавливался два раза; первый — для того чтобы отлить, второй — отлить второй раз. Точнее не к воротам, а к стенке из фундаментных блоков. Настоящий блокпост. Сверху из пулеметного гнезда на меня хищно уставился дульным отверстием ствол пулемета утес.

Заглушив мотор, услышал сверху:

— Эй, ты, в коробке.

Чего надо?

Открыв дверь, я назвал свои фамилию, имя и отчество, а потом попросил вызвать Бориса Михайловича. Глова бойца пропала за мешками с песком.

Я ждал около двадцати минут. Уровень топлива был практически на нуле. Слава Богу, что горючки хватило доехать.

Ко мне подъехал УАЗик буханка. Из него вышли главврач, аккуратный дядька и вездесущий Козелец. Из блокпоста вышли пятеро бойцов, нацелив на меня автоматы.

Я толкнул ногой дверь и крикнул:

— Борис Михайлович, я сейчас выйду, но пусть ваши палить не начинают.

— Без команды не стрелять!

Ну, хоть на этом спасибо.

— Оружие на землю выброси, — крикнул мне незнакомый голос.

Я выбросил калаш и два полных рожка. Ухватившись за ручки, я вышел из кабины.

Вид у меня был неимоверно жалкий. В трусах, дебильной желтой жилетке и кирзовых сапогах, весь мокры с головы до пяток, я стоял на холодном весеннем ветру. Погода была прекрасная и теплая, а вот ветер по–весеннему холодным. Я замерз практически сразу.

По перекошенным лицам я понял, что смеяться надо мной не будут. Спасибо вам второй раз. Буквально заплакать готов от такого радушия. Я спустился на землю и зачем-то доложил:

— Задание провалено. Приборы слежения размещены только в строительном гипермаркете. Подключить радиосвязь для передачи данных не удалось. Группа погибла в полном составе. В ходе операции обнаружена группа выживших.

— Милый ты мой! Все мы знаем. А вот ты для нас сюрприз. Мы же видели, как тебя морф сожрал, — аккуратный старался говорить спокойно, но голос у него срывался.

— Да воде живой я.

Главврач подошел ко мне, положил руку на шею, ловя пальцами сонную артерию, а затем просто обнял меня. Меня погрузили в УАЗик и увезли в центр.

Оказывается все время работала камера на моем шлеме и предавала изображение на КП на въезде в город. Оттуда изображение и звук транслировали в центр. Связь пропадала два раза. Первый раз, когда мы спустились в канал, второй раз, когда я зашел в гараж. Почему не работала моя рация, оставалась только догадываться.

Изображение появилось уже днем, когда морфы выбежали за мной из гаража. Каску бросили у ворот. В камеру увидели, как морф грызет голову. Они решили, что это мою голову морф выколупал из каски и доедает. Моего бегства на погрузчике они не видели.

Меня отмыли, переодели, обследовали и лишь, потом покормили. Я оказался действительно живым. Признаков некротарнсформации у меня не обнаружили. Я попросил сообщить о моем возвращении в форт, чтобы жене передали. Меня заверили, что сделают все как нужно.

Я подробно изложил весь ход нашей операции. Мое повествование записывали на камеру. С выжившими поддерживали связь. В нашей группе погибли все кроме меня. Не подорвался только Потапов. Просто не успел. Его разорвал морф на крыше во время того, как они нас прикрывали. Но благодаря ему второй крышный монстр был уничтожен. Операцию по эвакуации должны были провести завтра в обед. Сейчас уточняют детали плана.