Антизомби
Шрифт:
Главврача я нашел на лестничной площадке. Они с Орловым жарко спорили о возможности смертельного заражения через попадание тканей морфов на слизистые оболочки.
— А вот и мое доказательство идет, — удовлетворенно заулыбался мне главврач.
— Борис Михайлович, мне домой уехать нужно. Я же не думал, что так все повернется. Меня там заждались.
— Я вас сегодня с собой увезу. Мне как раз домой нужно. Вы пока в палате поваляйтесь. Вам сил набираться надо. Постельный режим для вас сейчас обязателен. Отдыхайте, спите. Сон для вас сейчас — первое лекарство.
—
— Журнальчики тогда почитайте, кинишко посмотрите, а потом мы вас еще раз перевяжем и вместе поедем. Идет?
— Очень даже идет. Я уж думал, опять на буханке трястись придется. А во сколько поедем?
— После девяти. У меня обход в восемь, потом летучка.
— Ок.
Я поплелся искать Изуверова или связистов, чтобы сообщить Алене о своем прибытии. Вместо Максима я нашел Лисеева. Он как раз в радиоузле читал с хмурым видом радиограмму.
Заметив меня, он невесело улыбнулся.
— Ругаться пришли?
— Почему ругаться? По рации со своим фортом связаться хочу. Мне надо предать, что сегодня вместе с Борисом Михайловичем вернусь.
— Угу. Антоша, помоги нашему гостю.
— Говорите текст. Я позже сам предам. — спросил меня маленький круглоголовый и розовощекий парень с редкими светлыми волосиками на голове. Он напоминал мне толстенького коротышку из польского мультфильма про Болика и Лелика.
Я надиктовал простой текст из двух предложений, разместившихся на одной строке: «Приеду после 22–00 вместе с главным врачом. Алена, люблю тебя, целую.»
— Все? — спросил розовощекий.
— Да.
— А вы есть хотите? — неожиданно спросил меня Лисеев. — Составьте мне компанию за обедом.
Я понял, что хочу есть. Утром я не завтракал, только чай попил, а больничные пряники с джемом у меня уже переварились. Я согласился.
Попрощавшись с радистом, мы поднялись на этаж выше и оказались в просторной столовой. Лисеев провел меня в закуток, выгороженный перегородкой из цветных стеклоблоков. Стол там был уже накрыт. Меню не отличалось разнообразием и изысканностью, но все было очень сытно и вкусно. Кроме нас здесь никого не было.
Лисеев демонстративно вытащил плоскую металлическую фляжку и посмотрел на меня, вопросительно подняв брови.
— Нет, спасибо. Мне сегодня антибиотик поставили. Врач сказал пять дней воздерживаться.
— А, понимаю, — кивнул он. — А я, с твоего позволения, товарищей помяну.
Он налил прозрачное содержимое фляжки в столовский граненый стакан и выпил залпом. Поморщившись, он занюхал выпитое котлетой и откусил от нее здоровенный кусок. Мрачно сосредоточенно жуя, он смотрел куда-то в сторону.
— Ребят жалко, — помолчав, сказал он и налил себе еще сто граммов. — Я с ними десять лет уже вместе. И огонь, и воду вместе прошли, а вот тут о трупы споткнулись.
Я молча ел. Говорить не хотелось. Меня захватило подавленное настроение Лисеева. Есть забинтованными обожженными руками было непривычно сложно — вилка постоянно занимала самое неудобное положение и норовила выскользнуть.
— Ты прости меня, зла не держи, — неожиданно он переключился
— Мы так же с собаками попали, — поддержал разговор я, — Думали, что они побегут, когда стрелять начнем, а они на нас поперли всей сворой. Наших много погибло. Места себе не нахожу.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Тебе бы напиться сейчас. Это самое лучшее. И бабу погорячее.
— Нет. Мне домой к жене и детям срочно нужно. Как они там без меня?
Сзади послышался звук шагов. Я не смог обернуться — раненая, замороженная до бесчувствия, спина мешала.
К нам присоединился Орлов.
— Приятного аппетита коллеги.
Он достал из кармана завернутые в салфетку столовые приборы и сел за наш столик.
— Чем кормят? — задал он дежурный вопрос и не выдержав сразу переключился на волновавшее его: — Вы даже не представляете, что за материал вы привезли. Мы еще только часть скачать сумели. Над остальным программисты колдуют. Но даже полученного на докторскую диссертацию хватит. Понимаете, там заснят не только процесс некротрансформации, но и поведение морфов в некой свободной среде. Жаль, что не все дис4ки перевозку перенесли.
— Извините, Альберт Борисович, мне идти пора, — поджав губы, сказал Лисеев, — Разрешите идти?
— Да, если вам надо.
Лисеев вытер губы салфеткой, встал и вышел. Его порция оказалась наполовину недоеденной. Я понимал его. Добывать информацию — это была его работа. Но цена в этот раз оказалась слишком высокой.
Орлов накинулся на меня:
— Вы представляете, Александр, морфы демонстрируют коллективное поведение с выраженными социальными элементами. То, что они охотятся парами- это мы уже изучаем. Но то, что они имеют особенность собираться в группы во вполне определенных местах и демонстрируют сложные социальные взаимодействия — это действительно ново. Причем в вне этих мест они ведут себя диаметрально противоположно — здесь они крайние индивидуалисты за исключения взаимодействия для совместной охоты.
Он выдержал интригующую паузу для того, что бы я ощутил важность услышанного.
— Меня все больше и больше поражают эти создания. Похоже, что некробиоты являются не только восставшими трупами, а представляют собой альтернативную форму существования, которая работает на новых принципиально отличных от всего известного принципах. Вот вы представьте. Существует растительный мир, который получает энергию за счет фотосинтеза. Животный мир получает энергию за счет окислительных процессов. Древнейшие формы микроорганизмов получают энергию за счет сбраживания. Есть на земле и иные формы жизни, например вокруг термальных глубоководных источников, где биохимия организмов построена на совсем иных принципах. А вот скажите мне, откуда энергию берут мертвые?