Антология исторического детектива-18. Компиляция. Книги 1-10

Хорватова Елена Викторовна

Увидев, как Покотилова испуганно вздрогнула, она поспешила добавить:

– Не бойтесь, среди нас провокаторов нет. За предательство здесь убивают. Я случайно услышала ваш разговор и, если позволите, выскажу свое мнение. Долли, на вашем месте я не стала бы придерживаться столь бескомпромиссной позиции. В стремлении к свободе нет ничего предосудительного, это – возвышенный порыв, а вы только подрезаете Настеньке крылья. Да, побег – дело тяжелое, трудно выполнимое, но именно трудности выковывают настоящих борцов!

– Бросьте свою риторику и не дурите девочке голову, – резко оборвала ее Мура. – Вы сами, например, не помышляете о побеге!

– Вы

прекрасно знаете, что мое состояние здоровья лишает меня возможности побега. Как, впрочем, и ваше не позволяет вам предаваться подобным мечтам.

Это было справедливо. Марии Спиридоновой террористическая группа уже пыталась устроить побег. В Нерчинский завод по нелегальному паспорту даже приезжал один из эсеров, взявший организацию бегства на себя. Но Спиридонова не отважилась на эту авантюру из-за своей болезни – она страдала нервными припадками, время от времени впадала в бредовое состояние и сутками лежала в забытьи, шепча отрывистые фразы. Случалось это всегда в самый неподходящий момент. Такой припадок во время побега мог стоить слишком дорого.

Увечье Муры тоже отнимало у нее все надежды на благополучное бегство. Изуродованные руки Веневской мало того, что служили бы плохим подспорьем в трудном пути, так еще и представляли собой характерную особую примету, по которой ее легко можно было опознать и вернуть за решетку.

– Но Настенька – это совсем другое дело! Молодая, здоровая, крепкая женщина, страдающая от произвола и подлости, наделенная проснувшимся разумом, жаждущим справедливости, и волей, способной многое преодолеть. Так вот что я вам скажу, дорогая, – продолжила Спиридонова, обращаясь к Анастасии, – дойти в одиночку до Сретенска слишком тяжело. Если уж бежать, то двигаться следует в другую сторону.

– В другую? – удивилась Ася.

– Да. После Читы железная дорога расходится на две ветки. Путь на Сретенск – тупиковый, поэтому поезда с каторжанами чаше всего загоняют именно туда – на конечной станции легче переформировать состав. А другая ветка ведет в Маньчжурию. От Акатуя до нее всего сто верст, по здешним меркам – не расстояние. Там есть станция Борзя, недалеко от границы. Собственно, еще ближе к границе станции Харанор и Шерасун, но там, в отличие от Борзи, останавливаются далеко не все поезда. Когда я сидела в Акатуйской тюрьме, оттуда несколько раз бежали заключенные, в основном мужчины, конечно. Считалось, что если сумеешь добраться до Борзи, ты уже одной ногой на свободе.

– Не скажите, Мария Александровна! – вмешалась в разговор Измаилович, привлеченная громким голосом Спиридоновой. – Станция Борзя – это не вокзал в понимании жителя крупного города, то есть место, где легко затеряться в толпе. Это маленький степной полустанок. Там все знают друг друга – и станционные служащие, и пассажиры, приехавшие за пятьдесят верст, чтобы сесть на поезд. Все в знакомстве, родстве, кумовстве, расспрашивают каждого встречного о здоровье жены и детишек, передают приветы и прекрасно осведомлены, кто откуда приехал и куда, по какому делу отправляется. Чужой человек в Борзе на виду, как на ладони. К тому же, если тюремное начальство раскроет побег, на станцию по телеграфу будет передано сообщение. Телеграф всего в восьми верстах от нашей тюрьмы, добраться туда несложно, и прежде чем беглянка доберется до Борзи, все станционные жандармы примут меры к ее поимке.

– Все равно, побег – дело отнюдь не безнадежное! – заключила Спиридонова. – Не

мне вам напоминать, что есть группа товарищей, сумевшая вырваться из Акатуйской тюрьмы на свободу. Имен называть не будем, но их побег – свершившийся факт. Просто нужно как следует все спланировать и рассчитать. Как и в любом деле, здесь важна четкая организация.

Слухи о готовящемся побеге, как это бывает в компании женщин, уже через пару часов стали достоянием всех сокамерниц, чрезвычайно возбужденно и заинтересованно обсуждавших перспективу бегства Анастасии с каторги. Вечером, по настоянию Спиридоновой, любившей организационные мероприятия, было проведено общее собрание, принявшее секретную резолюцию помочь Покотиловой бежать...

Глава 8

Раз в неделю Муру Веневскую отпускали в деревню для встречи с законным мужем, отбывавшим в соседней деревне срок своей ссылки.

После очередного свидания Мура вернулась очень довольная и, отозвав Асю в сторону, прошептала:

– Я посоветовалась с Андреем о твоем деле (законного супруга Мура всегда называла только по имени, избегая таких слов, как «муж», «мой благоверный» и прочее). Ему в голову пришел великолепный план! Он попытается договориться с китайцами.

Речь шла о китайских купцах, караван которых появлялся время от времени в Нерчинском уезде.

Появление китайцев было большим событием не только для заключенных, но и для тюремного начальства. Некоторые продукты, особенно рис, чай и сахар, у китайцев можно было приобрести чрезвычайно дешево. Расценки китайцев очень нравились каторжанкам, получавшим из казны на добавочное питание всего четыре рубля двадцать копеек в месяц. На эти деньги дважды в месяц можно было заказать через начальника тюрьмы какую-то еду и необходимые мелочи. Политические, получавшие денежную помощь от близких, не ограничивали свой заказ четырьмя рублями, но в лавках у местных купцов, например у тюремного поставщика Коренева в Нерчинском заводе, была такая дороговизна, что питание все равно оставалось скудным. Однако, если к дню заказа, или как говорили на каторге «выписки», подгадывали китайские купцы со своим караваном, начальник тюрьмы брал продукты у них и для заключенных наступал короткий период изобилия.

Поговаривали, что китайские караванщики кроме торговли оказывают населению Нерчинского уезда еще ряд услуг – не брезгуют доставкой контрабанды, наркотических препаратов или нелегальной литературы, смотря по спросу; переводят желающих через границу, скупают золотой песок, намытый на тайных приисках...

Андрей был уверен, что они легко возьмутся перевести через границу женщину без документов, если только сумма вознаграждения за труды покажется им достаточной.

– Поначалу мне твоя идея с побегом показалась совершенно нелепой и даже дикой, а теперь она день ото дня приобретает все более реальные очертания, – говорила Мура Асе. – Андрей сумеет договориться с купцами.

– Да, но деньги... Они ведь не возьмутся за это дело бесплатно. Я не знаю, где мне достать нужную сумму, – с отчаянием ответила Ася. – Может быть, написать в Москву моей подруге, чтобы выслала денег? Она обещала помочь мне в случае нужды...

– Это не та ли особа, что провожала тебя на этап, кидая через голову солдат апельсины?

– Да. Это Ксюша, моя подруга еще по пансиону.

– Ты говорила, что на суде она «забыла» о важных деталях, способных поколебать общую уверенность в твоей вине? Такие вещи спроста не бывают.