Антология исторического детектива-18. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Малоуместное в сложившихся обстоятельствах веселье полицейских не прошло незамеченным: с лавки поднялся здоровенный молодой человек, по виду — мастеровой, и учинил скандал. Точнее, скандал он попытался учинить, но у него ничего не вышло: трудно скандалить с людьми, которые смотрят на тебя и только улыбаются. Однако пошумел мастеровой изрядно, особенно упирая на то, что ему семью кормить нужно, а не в участке невесть почему прохлаждаться!
— А что же ты, мил человек, без документов ходишь? — дежурному, похоже, крик
— Да на кой они мне нужны? Меня тут каждая со… — молодой человек, внезапно поняв, что сорвавшееся с его языка сравнение было настолько же малоуместно, как и веселье полицейских, запнулся. — …бака знает.
Дежурный в деланной строгости выгнул бровь, а Монтинин, едва не расхохотавшись, отвернулся.
— Простите, господа, — молодой человек покраснел, — я не нарочно!
— Ладно, ладно… — дежурный сделал примирительный жест рукой: мол, ерунда, а теперь по делу. — Работаешь где?
— У Кузнецова. По мрамору я.
— У Михаила Арсеньевича?
— Да.
— Ну, это мы живо проверим… имя?
Молодой человек назвал свои фамилию с именем и отчеством, а дежурный, ухватившись за телефон, попросил соединить его с мастерской и магазином монументов Кузнецова на Малом, 54. На заданные дежурным вопросы о личности задержанного в магазине ответили утвердительно.
— Вот видишь: и ничего страшного!
— Ну да, ну да… посидите тут несколько часов, посмотрю я на вас!
Дежурный уже откровенно засмеялся:
— А что я, по-твоему, не здесь сижу?
Молодой человек нахохлился. Вернее, сними он шапку, он мог бы, возможно, в полной мере произвести впечатление нахохлившегося, а так — только его густые брови как-то особенно примечательно сдвинулись к переносице. Он почти обиженно, но не без вызова пробурчал:
— Я свободен?
Дежурный утвердительно кивнул:
— Да, ступай… подожди!
Молодой человек, уже было шагнувший прочь, остановился и обернулся.
— У дома Ямщиковой что делал?
— Размеры нужно снять для каминной доски в одной из квартир.
— А, ну тогда понятно… всё, можешь идти.
Молодой человек, расталкивая других задержанных своими могучими плечами, быстро прошел к двери и вышел восвояси. И тут очнулся Монтинин:
— Погоди-ка, — обратился он к дежурному офицеру, — где, он сказал, работает?
— У Кузнецова, а что? — дежурный удивился неожиданному вопросу и с любопытством посмотрел на своего Богом посланного сообщника по недавнему веселью.
— Монументы и памятники?
— Точно.
— На Малом проспекте?
— Ну… да. А что такое? — настойчивость и ставший вдруг одновременно серьезным и обеспокоенным взгляд Монтинина откровенно дежурного встревожили. — Что не так?
— У Смоленского кладбища? — Монтинин на тревогу дежурного внимания не обратил, начав крошечными шагами пятиться от конторки.
— У
— Стой! — Монтинин заорал так, что человеческая толпа испуганно сжалась. — Держите его!
Но было поздно: бросившийся к двери и выскочивший из участка на улицу Монтинин молодого человека уже не нагнал — он как сквозь землю провалился. Подбежав сначала к одному, а потом к другому из ближайших городовых, каждый из которых мог бы видеть, куда направился этот очень — благодаря его недюжинной комплекции — молодой человек, Иван Сергеевич забросал их вопросами, но те ничего вразумительного ответить не смогли.
— Упустили! — вернувшись в участок и снова оказавшись у конторки, Монтинин едва ли не в бешенстве, что было совсем на него не похоже, сорвал с себя шарф и грохнул кулаком по доске. — Ушел!
Дежурный, по-прежнему не понимая, в чем, собственно, дело, так и подскочил:
— Кто ушел?!
Монтинин отчаянно выругался и пояснил опешившему дежурному:
— Кальберг это был. Собственной персоной. Только замаскированный!
Дежурный ойкнул, побледнел и, прикрывая его, поднес ладонь ко рту: он живо представил себе тот разнос, которого, как он справедливо предположил, ему было не миновать.
Монтинин замахал на притихшую толпу задержанных руками:
— Расходитесь, люди добрые, расходитесь… вам здесь больше нечего делать.
Толпа ожила, загудела и повалила прочь.
40
Камская улица, куда разъезд под началом Монтинина выехал по дороге на Смоленское кладбище, в описываемое время выглядела совсем иначе, нежели теперь. И правая, и левая ее стороны сильно изменились. По правой нетронутым остался разве что доходный дом завода Роберта Круга, а по левой — пара доходных домов Смоленского кладбища (под нынешними номерами 14 и 20) и церковный дом (под номером 18). Участки Дидерихса, Максимовой, князя Юсупова, Шувалова — всё подверглось позднейшей застройке. Не был еще возведен и заметный ныне своими башенками с куполами дом под номером 12: тоже доходный и тоже Смоленского кладбища. Церковь Воскресения Христова только с год как начала возводиться, и до завершения строительства было еще далеко.
Тот день был пасмурным вообще, а прилично уже после полудня влажность, казалось, достигла предела. При легком плюсе — температура держалась чуть выше нуля — разъезженная в жижу мостовая и растоптанные в нее же тротуары «дымились»: от них поднимался пар, невидимый при взгляде в упор, но хорошо заметный как дымка на расстоянии. Эта дымка имела почти ощутимую верхнюю границу, на которой она соприкасалась с валившейся с неба на землю моросью, перемешивалась с ней причудливо вытянутыми полосами, но полностью не сливалась.