Антология русской мистики
Шрифт:
— Ну и стерва!
— Я тебя спасла, — со слезами на глазах шепнула фея.
— Митька! — не своим голосом крикнул Швыркин, — бери болт, кошкин сын, обходи
— Ты чего бесишься? — со смехом спросил какой-то господин, удерживая Швыркина у дверей, в которые он бросился, чтобы догнать фею. — Ты что, с цепи сорвался?
— Я ей покажу… Я ей бока-то выбелю… Бутылку разбила… Я почитай, что три дня выклянчивал.
— А ты другую купи.
— Что, у меня мелочная лавка, что ли, — рубли-то швырять.
Господин усмехнулся и протянул Швыркину трешницу. Швыркин робко схватил ее грязной потной рукой и даже подбросил на ладони.
— Этто, барин, — с нескрываемым восхищением произнес он, — барин, так барин… В котелке, а рабочего человека понимает. А то пришла… Думает, если шляпку одела, так и над бедным человеком издеваться может…
V
—
— И все они так, — всхлипывая, бросила фея, — третьего дня одному две тысячи подкинула, а он меня у крыльца накрыл. Камнем хотел пустить… Какой-то дурак, говорит, деньги оставил, а ты вынюхала и подбираешься.
— Ну, а ты что?
— Заплакала и убежала.
— Дура. А сама ругаешься, что я одному ногу под трамвай подсунул… Прямо свиньей визжал. Черненький такой, в панаме.
— Постой, постой… А на щеке родинка… и пиджак у него синий?
— Да.
— Этот самый, мой и есть. Ты что ему, одну ногу только?
— Одну.
— Жалко… Может, мимо будешь проходить, сунь и другую… Другую под лошадь можно.
— Ладно уж… Напомни только… Благотворительница.