Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин

Горин Григорий Израилевич

Цилиндр. О чем они говорят? Я ничего не слышу.

Кин (повернувшись к сидящим). Извините! Лорд Мьюил не знает законов нашего ремесла… Интересы зрителя – прежде всего. (Подходит к сидящим.) Так вот, леди и джентльмены, мне сообщили, что его величество король просит меня перестать быть актером…

Мьюил. Приказывает!

Кин. Вот даже как? Приказывает! За это мне обещают двести фунтов в месяц. Между прочим, когда я выступал на сцене театра, мне платили всего сто. Странная арифметика, не так ли? Быть актером – сто, не быть – вдвое больше. Так быть или не быть? –

вот в чем вопрос.

Кепка. Конечно, не быть!

Кин. Умница! Дружище, ты следуешь законам здравого смысла. Но второй вопрос: как это сделать? Вот, скажем: ты кто? Человек в кепке! Прикажи тебе ее снять – и ты станешь человек без кепки. Логично? Но, с другой стороны, судя по выражению, ты порядочный остолоп. И хоть сто раз прикажи тебе не быть остолопом, у тебя вряд ли что получится! Только не обижайся, дружище, ведь я говорю и о себе. Актерство из того же ряда свойств, что и глупость. Просто это привлекательная глупость, она позволяет окружающим почувствовать себя умней… Актерство не плащ, не шпага, не цилиндр… Его нельзя снять в костюмерной. На сцене я актер, иду по улице – все шепчут: «Вот идет актер», выпил, уснул, и снова глазеют: смотрите, актер! Как он постарел, бедняжка!! Как же мне выпрыгнуть из самого себя?! Разве что умереть?

Мьюил (с усмешкой). Если нет другого способа, то придется…

Кин. О нет, милорд! И это не выход. И на мертвого на меня соберется огромная толпа. И потом, после смерти, я не исчезну, а перейду в театр теней и начну появляться на сценах всего мира… И не будет этому конца! Так и передайте его величеству! Не он мне приказывал стать актером, не ему дано запрещать. Ибо мой главный зритель – там, на небесах. Я думаю, Он и сейчас занял место в своей ложе и с улыбкой наблюдает за мной… И для Него я буду лицедействовать, петь и плясать, пока хватит сил… (Запел.)

Хоть годы меня уложили в постель, – Лей ливень всю ночь напролет! Из старого дурня не выбьете хмель, А дождь себе льет и льет!

Неожиданно полил дождь. Зрители испуганно стали раскрывать зонты.

Видите, какую декорацию Он построил? Пусть король попробует сломать…

Дождь усиливается. Публика испуганно разбегается.

(Поет, обращаясь к небесам.)

Пусть мир существует Бог весть как давно, – Чтоб дождь его мог поливать. Не все ли равно? Представленье дано. И завтра начнется опять!

(Танцует под дождем.)

Вбегает испуганный Соломон.

Соломон (останавливая Кина). Сэр, успокойтесь… Нас ждет кэб. Все разошлись.

Кин (оглядываясь). Не все…

Соломон. Еще не все. Значит, надо работать…

Злись, ветер, дуй, пока не лопнут щеки! Потоки, ураганы, затопите Все колокольни, флюгеры залейте! Разящий гром, расплющи шар земной! Шут, я с ума схожу!

(Обнял Соломона.) Пойдем, дружок! Здесь холодно тебе И я озяб…

Затемнение

Картина седьмая

Королевские покои в Букингемском дворце. Появляется Соломон. На нем красный костюм королевского гвардейца. В руках – медвежья шапка, папка с пьесой.

Соломон (читает ремарку). «Картина седьмая. Королевские покои в Букингемском дворце. Дверь спальни охраняет гвардеец». (Надевает шапку, застывает недвижим.)

Появляется Доктор, подходит к двери спальной, прислушивается.

Доктор (Соломону). Еще не готово? Его величество не подавал никаких сигналов?

Соломон недвижим.

Странно. Пора бы…

Из-за двери слышен звук колокольчика. Доктор исчезает за дверью и через секунду появляется с ночным горшком. Открывает крышку, изучает содержимое. В этот момент в дверях спальни появляется Ко – роль. Он в халате, накинутом на ночную рубашку, в колпаке, босой. Выглядит довольно беспомощно.

Король. Ну что, доктор?

Доктор (поспешно захлопнул крышку). Зачем вы встали, ваше величество?

Король. Я первым задал вопрос. Ну что? Дело дерьмо?

Доктор (смутившись). В каком-то смысле… Вам нельзя отказать в остроумии, ваше величество. Я должен передать это в лабораторию… Визуально – не так плохо.

Король. Только не надо утешать меня, доктор. Я не такого самомнения, чтобы думать, будто все, что исходит от меня, – совершенство… Как называется эта болезнь?

Доктор. Улькус колонус, ваше величество.

Король. А по-английски?

Доктор. Язвенный колит.

Король. Какое унижение: английский король, потомок славных рыцарей, находивших смерть в битвах и турнирах, вынужден будет умереть, корчась на ночном горшке…

Доктор. Уверяю вас, ваше величество, подобные опасения напрасны. Но необходим строгий постельный режим, строгая диета, отказ от вина… – и ваша жизнь в безопасности.

Король (печально). Это уже будет не жизнь, доктор… Господи, за что же такая напасть? У нас в роду этого не было. Были какие-то благородные болезни: гемофилия, подагра… Брат скончался от помутнения рассудка. Конечно, шизофрения тоже не подарок, но все-таки не улькус колонус. Сколько я протяну?