Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15

Корецкий Данил Аркадьевич

— Уралец. Отлично знает район, — охарактеризовала его Власова. — Уже провел три следствия, и доложу вам, острота зрения отличная.

— Вот как? Отличная острота зрения? — переспросил Трофимов. — Это в нашей работе — одно из самых важных качеств. — Трофимов посмотрел на Михайлова. — Так же думает и наш секретарь райкома.

— Уже были у него? — спросил Михайлов.

— Разговаривал.

— Человек он у нас не новый, — сказала Власова, — но на партийную работу пришел недавно.

— А я вас видел вчера в парке, — сказал неожиданно Петя. — Смотрю: незнакомое лицо. А

вы, оказывается, наш начальник.

Все рассмеялись.

— От Петиных глаз ничто не укроется, — ласково погладила юношу по плечу Власова.

— От глаз младшего юриста Бражникова, — поправил ее Трофимов. — Ну, товарищи, приступим к работе. Как у вас, товарищ Власова, с временем? Могли бы взять на себя еще одно дело?

— Да.

— Тогда займитесь делом Лукиных. Правда, по делам подобного рода предварительное следствие не ведется, но я и не прошу вас об этом. Хотелось бы, Ольга Петровна, чтобы вы просто побеседовали с родными и друзьями Лукиных, поговорили бы по душам и с самой потерпевшей. Вы женщина, с вами она будет говорить более откровенно. Очень важно, чтобы ко дню суда у нас было точное представление обо всем, что предшествовало поступку Лукина. Он ведь, как мне показалось, любит жену.

— И она его любит! — волнуясь, сказал Бражников. — Я их давно знаю. Все ребята в городе и на комбинате не могут понять, что у них случилось. Костя хороший парень был, а Таня…

— Вот вы и поможете Ольге Петровне, — сказал Трофимов. — Потом я сам займусь этим делом…

— Когда приступим к передаче дел? — спросил Михайлов, после того как помощники и следователи вышли из кабинета.

— Думаю, прямо сейчас.

— Сейчас у меня приемные часы.

— Вот и отлично. С этого и начнем.

— С приема посетителей? — не понял Михайлов.

— Да, с приема посетителей, — сказал Трофимов. — Посетители для прокурора — это голос района. Вот и попробуем вместе прислушаться к этому голосу.

Михайлов позвонил секретарше.

— Просите, — сказал он и отошел от стола, освобождая Трофимову место.

— Нет, нет, я посижу где-нибудь в сторонке, — остановил его тот. — Вы принимайте, а я послушаю.

Михайлов снова сел за свой стол, а Трофимов устроился за маленьким столиком в стороне у окна.

Секретарша ввела в кабинет первого посетителя. Рослый парень решительными шагами подошел к столу Михайлова и положил перед прокурором толстую пачку бумаг.

— Вот! — сказал он отрывисто. — Целая книга про то, как я строил свой дом.

— Что это? — пододвинул к себе бумаги Михайлов. — Садитесь, товарищ.

— Спасибо, постою, — громким от волнения голосом сказал парень.

— Где работаете? — спросил Михайлов.

— Машинистом электровоза в шахте. Кузнецов моя фамилия.

— Кузнецов? — переспросил, внимательно посмотрев на посетителя, Михайлов. — Это о вас писали недавно в нашей газете?

— Да обо мне.

— Припоминаю, припоминаю… — Михайлов обернулся к Трофимову. — Вот, товарищ Трофимов, рекомендую. Важное дело человек на шахте начал: скоростное вождение электропоездов.

— Ничего особенного, — сказал Кузнецов. — У нас в шахте есть

такие перегоны, что можно большие скорости развивать. А скорость составов под землей невелика. Вот я с ребятами и разработал новый режим движения.

— А польза от этого, наверное, не малая? — спросил Трофимов.

— Конечно! — оживился Кузнецов. — Я теперь, например, до десяти лишних составов за смену набираю!

— Большое дело — так и в газете писали, — сказал Михайлов. — Вам, кажется, и премию за это дали?

— Дали, — снова помрачнел Кузнецов. — Лучше бы не давали…

— Это почему же? — удивился Трофимов.

— Да потому, что из-за этой премии я сна лишился…

— Вы расскажите нам все по порядку, — дружески взглянув на Кузнецова, сказал Трофимов. — Садитесь и рассказывайте.

— Что тут рассказывать? — пожал плечами Кузнецов. — Ну, получил я премию… Думал, думал, куда деньги деть, и надумал строить себе новый дом. Старый — отцовский, даже дедовский — от времени на ветру качается. Только начал строить, а мне на комбинате говорят: «Погоди, не строй, мы тебе как стахановцу скоро сами дом построим, коттедж». Ладно, стал ждать. Месяц или два прошло, получаю бумажку: выбирайте, мол, участок для строительства. Какой такой участок? У меня участок имеется, я там от рождения живу. У нас огород, садик… Пошел в дирекцию, объясняю. Нет, говорят, мы тебе дом в городе строить не станем. У нас, говорят, свой план строительства, свой поселок. — Кузнецов удивленно развел руками. — Зачем же мне переезжать в поселок, когда мне и в городе хорошо? Так и не договорились.

— И отказались от дома? — спросил Михайлов.

— Отказался! Решил строить на премию. Да… Ну и хлебнул горя… Нужна, скажем, мне машина, чтобы лес привезти. Хорошо, иду в дирекцию, думаю, дадут, помогут. «Нет, — говорят, — не будет тебе машины, раз ты такой гордый, что не пожелал жить в поселке». Ладно, иду за машиной в горсовет. «Нет, — говорят, — не будет тебе машины, работаешь ты на комбинате — пусть комбинат помогает». И так во всем. Вот!

Кузнецов прихлопнул ладонью толстую пачку бумаг и продолжал:

— Сколько я заявлений понаписал, просьб разных! И ничего! Председатель горисполкома — товарищ же мой — Степан Чуклинов, и тот отказал. Как же так, говорю, Степа, то есть Степан Егорович, давно ли вместе на шахте поезда гоняли? Молчит. Что же я, спекулянт какой, спрашиваю, не на свои трудовые дом строю? Опять молчит. А ведь я за него всей душой голосовал. Да… — Кузнецов посмотрел на Михайлова, потом на Трофимова и спросил неуверенно: — А может, и вы так же думаете? Может, правильно, что никто не хочет мне помочь?

— Нет, товарищ Кузнецов, неправильно, — сказал Трофимов. — Помочь вам обязаны.

— Комбинат? — обрадовался Кузнецов.

— И комбинат и город.

— Прокуратура, правда, приказать им не может, — сказал Михайлов. — Впрочем, оставьте ваши документы, мы разберемся.

— Для того чтобы помочь стахановцу построить дом, вовсе не надо отдавать приказаний, — заметил Трофимов. — На этот счет есть совершенно ясные указания правительства. Странно, что товарищи на комбинате и в горисполкоме не знают этого.