Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— А если вас не окажется дома?
— Скажите моей сестре, что звонил Андрей Ефимович из Москвы. Она передаст о вашем звонке, когда вернусь. Если же хотите написать, то лучше это сделать на главпочтамт с пометкой до востребования. Мне многие знакомые туда пишут. Так надежнее, письма не пропадают, а из ящиков в подъезде пацаны могут стащить из любопытства.
— Понял, если что, могу и на почтамт написать, — заключил Моисеенко и скоро, выразив надежду на последующие встречи, ушел.
Эди же, выждав некоторое время, связался с Любой и вместе с ней
Генерал остался доволен ее результатами. Задал уточняющие вопросы по существу интереса резидента к поддержанию связи с Эди в республике. При этом отметил, что оформление под него в Грозном легендированной квартиры с телефоном и сестрой-домоседкой была хорошая идея, в связи с чем намерен отметить ее авторов. В завершение разговора сообщил, что доклад Иванкову назначен на восемь вечера, и порекомендовал тщательным образом к нему подготовиться.
После этого Эди вместе с Любой съездил в кассы Аэрофлота и купил билет в Симферополь.
Весь остаток дня они провели вместе. Пообедали в «Метрополе», потом посетили музей Пушкина, побродили по Красной площади, побывали в ГУМЕ, где Эди купил парочку сувениров для Оксаны и начальника санатория, а под вечер вернулись в гостиницу.
По предложению Любы они пришли в ее номер, где, пока она готовила кофе, Эди созвонился с Минайковым и сообщил, что купил назавтра билет и рассчитывает на его такси до аэропорта. Тот в свойственной ему манере сказал, что сделает это с большим удовольствием. Затем, намекнув о предстоящей вечером встрече, предложил состыковаться в семь часов, чтобы иметь время пообщаться и покататься по городу, дав тем самым понять, что встреча с Иванковым будет в комитете или на какой-нибудь конспиративной квартире.
Глава XXXVI
В назначенное время Эди и Люба вышли к центральному подъезду, где их уже ждал Володя на своем «такси». Поздоровавшись с ним, как со своим знакомым, они сели на заднее сиденье, и машина поехала.
— Едем на конспиративную квартиру, — сказал Володя, глянув в зеркало заднего вида, в котором отражалось лицо Эди.
— Это где картина Куинджи? — спросил Эди, глянув на отображение лица Володи в зеркале.
— Эди, у меня не было времени посмотреть, чья она. Висит себе, ну и пусть, значит кому-то надо, чтобы она там висела. И вообще, когда туда попадаю, я больше на шефов гляжу, — прыснул смехом Володя.
— Владимир, ну что вы прибедняетесь насчет своих-то знаний? — неожиданно встряла в разговор Люба. — Эди, не верьте ему, он у нас известен как ценитель искусства. Даже в театры с супругой ходит.
— Ценитель — не есть любитель, — отшутился Володя. — Правда, это не относится к «Лунной ночи на Днепре». Она меня заворожила, когда ее первый раз увидел… А вообще-то, товарищи, мне надо думать и смотреть, как бы на хвосте чужую наружку к квартире не привести, а не о творении Куинджи, — вновь пошутил Володя, подправляя зеркало заднего вида.
— Он прав, Люба, давайте
— Никак не могу понять, ты едешь на доклад к большому шефу или на какой-нибудь междусобойчик? — с серьезным лицом бросил через плечо Володя. — Тебе бы по логике надо сидеть, погрузившись в мысли о том, как будешь вещать ему истины.
— Люба, скажите ему, пожалуйста, чтобы не отвлекался от озвученной им ранее задачи, — наморщив лоб, попросил Эди, вызвав тем самым на ее лице улыбку. — А то я чуть нить своего монолога, навеянного недавним изречением нашего любимого генсека о перестроечном светлом будущем, не утерял.
— Если судить по тому, как наша молодежь на все это реагирует, а старики, не стесняясь, говорят, то становится грустно, — уже серьезно заметил Володя, перестраиваясь в крайний правый ряд, чтобы свернуть с улицы Горького в проулок.
— Ребята, чего-то о грустном речь завели, — промолвила Люба. — Начали вроде весело?
— Такова жизнь, Любовь Александровна, — отчего-то сухо отреагировал Володя, вновь меняя маршрут движения.
— Не знаю, как там насчет наружки, но нас ты точно запутал своими поворотами и разворотами, — пошутил Эди, чтобы поменять тему разговора, поскольку не хотелось ее развивать.
— Сейчас будем на месте, и ты сможешь целых пятнадцать минут любоваться творением великого мастера живописи, — в таком же тоне произнес Володя, в очередной раз меняя направление движения.
Прибыв в особняк, они поднялись на второй этаж, и стали ждать прихода шефов, которые подъехали в назначенное время.
Иванков был приветлив и весел.
По-хозяйски обежал взглядом холл, остановив его на секунду на картине Куинджи, спросил о настроении у Любы, как бы оценивающе посмотрел на Володю и, обращаясь к ним, шутливо произнес:
— Если не возражаете, генерала и молодого подполковника забираю на совещание, а вы постарайтесь, чтобы у нас все было, — и пошел в комнату совещаний. Маликов и Эди последовали за ним. При этом Маликов, проходя мимо Минайкова, сказал: — Кофе и остальное заносите через полчаса.
Как только процессия приблизилась к рабочему столу с приставным столиком, шагающий впереди Иванков неожиданно остановился вполоборота к своим сопровождающим и, обращаясь к Эди, произнес:
— Скажи, ты доволен тем, что сделано?
— Так точно, товарищ генерал, — спокойно произнес Эди.
— Э-э, давай попроще, ведь тебе и самому не нравится солдафонство. Лучше скажи, да или нет, — промолвил Иванков, растянув губы в улыбке.
— Доволен, Виктор Петрович, потому что удалось успешно решить поставленную вами задачу, — поправился Эди, отметив, что зампред остается верен себе в выборе формы общения с ним, за что был ему благодарен.