Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Клямин дружески кивнул.
– Вобля-бля, - поддержал теплую обстановку Макеев.
– Бисквит-пилозное… Небось и бабу хотят.
– Макеев оглянулся.
Кое-кто из посетителей глядел от скуки в его сторону. Макеев потупился. Он явно что-то задумал… «Жвачку клянчить будет», - подумал Клямин и толкнул пляжного сторожа:
– Слышь, Макеев… Серафим при тебе сегодня на пляж явился?
– Селафим Куплияныч?
– почтительно подхватил Макеев.
– Пли мне явился. И тот, толстый, с овощной базы дилектол…
– А кто третий?
– Белявый? Не знаю его… Слыхал только, что ланьше
Клямин знал, что и Макеев «при Серафиме кормится». Не жирно, правда. Так, по мелочам. Фарцовки много на пляже ошивается, особенно в то время, когда зарубежных туристов к морю вывозят, на солнышко погреться. Вот Макеев через этих фарцовщиков и выполнял кое-какие поручения Серафима. Клямин знал об этом. Даже к нему как-то пытались подъехать. Клямина на пляже не отличишь, к примеру, от подданного ее величества королевы Великобритании: фирменные шорты, надувной матрац с экзотическими цветами, оранжевый зонт, тапки особой фактуры… Фарцовщики пытались навязать ему чайный сервиз ручной работы, деревянный. Иностранцы за такой сервиз серьезные деньги платят. Потом Клямин видел тех торгашей в закутке у Макеева… Сервиз проходил по номенклатуре предметов, которые пользовались особым вниманием Серафима. Клямин и сам не раз возил такие наборы в закавказские республики, где деревянный чайный сервиз весьма высоко ценился…
Пиво сегодня было с кислинкой и не очень холодное. От такого особенно разыгрывается аппетит. И Клямин подумал: не заказать ли ему еще бифштекс? Одной воблой сыт не будешь. И дома все было подметено, даже овощные консервы «Завтрак туриста» из холодильника вытряхнули. Сколько времени дрянь эта пролежала в холодильнике, но и она сгодилась. Шустрая компания собралась вчера у Клямина. А главное, экспромтом - никого он не приглашал, решил прибрать квартиру. Раз в месяц он устраивал у себя субботник. Мыл, чистил, пылесосил. В разгар уборки явились две пары - приятели с девочками. И ему девочку привели. Предусмотрительно. До глубокой ночи шла веселая возня. Назавтра, проснувшись, Клямин пытался вспомнить внешность своей неожиданной подруги, да не мог. Раздосадованный, он выбросил в мусоропровод старый билетик в кино, на котором помадой был выведен номер ее телефона…
– Тот белявый в больсом автолитете у Селафима. А это, сам понимаес, заслузить надо.
Макеев взял левой рукой стакан и спрятал под стол, правой рукой вытащил из кармана плоскую флягу. Он по-манипулировал ею с выражением великого усердия на маленьком баклажанном лице, потом осторожно поднял стакан, разгоняя крепкий спиртовой дух, долил его пивом, сыпанул туда еще перца, все смешал и, жалобно скривившись, медленно выпил.
– Специалист, - насмешливо промолвил Клямин.
– Дело пливысное, - переждав, сказал Макеев и бросил взгляд на иностранных морячков.
– Главное, стобы позво-носник огнем садануло.
– А ты толченое стекло пробовал?
– поинтересовался Клямин.
– Не, - серьезно ответил Макеев.
– У меня боя не бывает… Я тебе вот сто сказу. Тот белявый и на Селафима голос поднимает. Сам слысал. Он Селафиму какое-то указание давал да как заклисит на него. А Селафим помалкивал…
Клямин не сразу вспомнил, кого имел в виду смотритель пляжа.
– На каком языке они лопочут?
– Макеев повел глазами в сторону морячков, чьи легкомысленные помпоны резко выделяли их среди толпы посетителей бара.
– Вроде на английском.
– Подходит.
– Разметав по столу подол пиджака, смотритель пляжа наклонился вперед и протянул морячкам картон.
Молодые люди недоуменно посмотрели на синего старика, перевели взгляд на картон. Прочли. Рассмеялись. Вновь посмотрели на старика. Макеев сжал кулак, оттопырив вверх корявый большой палец, и зацокал. Молодые люди принялись поддевать друг друга локтями и громко хохотать. Старик пугливо оглянулся. Веселье моряков могло привлечь внимание посетителей бара, что Макееву было ни к чему.
– Не сомневайтесь, - тихо шепелявил Макеев.
– Девоски выссий класс. И идти недалеко, две тламвайные остановки. Там, на бумазке, все написано. Танцы-сманцы всякие. Ох и танцуют они. По-васему.
Молодые люди долдонили что-то свое, оттопырив карманы брюк.
– Денег у них нет, - подсказал Клямин.
– Что ты пристал к ребятам!
Но перебитый нос старого пляжного коршуна чуял поживу. Макеев взглядом осадил Клямина: не твое дело, сам знаю…
– Один! Один доллал. С каздого, - не отступал Макеев, жестом поясняя, что требуется не такая уж большая сумма.
На лицах молодых людей появилось удивленное выражение.
– Да, да. Один доллал, - закивал Макеев, тыкая пальцем в каждого из трех парней.
– Продешевил, дед, - усмехнулся Клямин.
– Мальчики выражают недоверие…
– По кулсу белу, - важно ответил Макеев.
– Пликазали пливести палтнелов. Танцевать зелают дамочки. А там сами лазбелутся. Не впелвой.
Молодые люди продолжали сговариваться между собой…
Клямин прикончил первую кружку, придвинул вторую. Пена осела, оставив на поверхности кружевные разводья.
– Дерьмо же ты, дед, - выдавил Клямин.
– Пьянь гундосая.
Макеев передернул тощими плечами и ответил спокойно, без злости:
– Ты сто, лутсе?
Он отстранил кружку, сунул стакан в карман и, кивнув морячкам, двинулся к выходу. Молодые люди, похлопывая друг друга по спине, потянулись следом.
И Клямину пора отправляться. Не станет он брать бифштекс, расхотелось. Допьет вторую кружку и отправится. От бара до таксопарка минуты три неспешной езды. План он сегодня, как обычно, сложил с прицепом - и без подсчета ясно. Одна ездка за город дала половину выручки. И себя не обидел. С вознаграждением, полученным от отца Андрея, чуть ли не месячную зарплату выколотил…
Зыбкий свет блуждал по залу. Он раздражал Клямина. Раньше, когда Клямин появлялся в баре, Лера выключала светильник - знак особой заботы. Хозяин, Яков Сперанский, особо гордился световыми эффектами, но, к счастью, он являлся в бар к закрытию, чтобы лично контролировать довольно сложный ход финансовых отчислений за день: проще говоря - кому сколько.
И сейчас, неожиданно для Клямина, вдруг погасла часть скрытых в стене светильников, перекладывая основную нагрузку на центральную люстру в виде виноградной кисти…