Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
— Ты же не собирался задавать мне вопросы, — напомнил Ларионов. — Но я отвечу, Саня. Не новый. Твердый.
— И для этого создали этот идиотический комитет общественной защиты. Затейка-то пованивает, — отметил Смирнов. — Ничьи спецназы и самообразовавшийся комитет! Забавно, забавно. Комитет из лучших представителей всех слоев общества призывает к защите отечества, и ничьи спецназы по их призыву устанавливают твердый порядок, столь необходимый замордованному обывателю. Приводится в рабочее состояние проржавевшая машина управления, все становится на свои места и Комитет, как фиговый листок, прикрывая неприличные органы, до открытого осуществления диктатуры, делает вид, что он — власть. Это при
— Считаешь, что дело проиграно? — спросил Ларионов, и сам себе налил еще полстакана.
— Я не считаю, я знаю. — И Смирнов налил в свою рюмку. — За наш успех, Сережа.
— Ты ведь, наверное, хорошо помнишь, что сказал тебе на прощание Греков? — Ларионов поднял стакан. — Он сказал, что, в конечном счете, всегда проигрываете вы. Он был прав, Саня. Будь.
Казарян, Виктор и Алик с глубоким вниманием следили за тем, как выпивали эти двое. Смирнов выпил, понюхал ладошку и сказал:
— Ты забыл одну малосущественную деталь, Сережа. Греков — мертвый, а мы — живые.
— Все условно, Саня. Я бы мог очень легко и непринужденно раздавить ваш игрушечный заграничный автомобильчик бэтээром. Вместе с вами.
— Не ври нам. И себе не ври. Ты не мог.
— Это почему же?
— Потому что ты до судорог боялся сделать это.
— Я боялся, а ты нет?
— Именно. Вы боялись меня, а я вас не боялся. Поэтому вы прятались, и мы играли почти в открытую. Вы и ваше предприятие, Сережа, беззаконны.
— Так же, как и твои действия, Саня, между нами разницы нет.
— Колоссальная. Вы убивали.
— По необходимости. Если бы тебе понадобилось, и ты бы убивал. Я тебя знаю.
— Господи, какая ты скотина! — удивился Казарян.
— Хотите знать, что я о вас думаю? — спросил Ларионов и встал.
— Нет, — сказал Смирнов и предложил свой вопрос: — Хочешь знать, почему вы проиграли?
— Мы еще не проиграли.
— Вы проиграли, потому что ждали. Ждали смуты, беспорядков, ужаса обывателя, чтобы явиться спасителями. А смуты-то — нет и нет!
— В нужное время возникнет.
— Спровоцируете? Не получится!
— Почему же? Два-три взрыва, пять-шесть трупов...
— Пошел отсюда вон! — вдруг заорал Алик.
ИЗ ГАЗЕТ (хроника)
..."Москва, 29 августа. Вчера в следственном изоляторе подозреваемый в убийстве предпринимателя Алексея Борзова рэкетир Вячеслав Калинов повесился в камере при помощи веревки, сделанной из разорванной рубашки. Дежурный надзиратель обнаружил труп в пять тридцать утра..."
..."Москва, 30 августа. Розыск. Разыскивается подозреваемый в совершении особо опасных преступлений Удоев Эдвард Гурамович, 1952 года рождения. Рост 187 см, телосложение атлетическое. Особые приметы: на запястье правой руки татуировка, изображающая спасательный круг с надписью: "Спасаюсь сам. Эдик", на левой щеке малозаметный шрам от уха к углу рта, на передних зубах нижней челюсти коронки из желтого металла. Всех, кому что-либо известно о местопребывании Удоева Э.Г., просим позвонить по телефону..."
..."организация РЭО-6 Ленинского района с прискорбием
..."До чего же неуемно стремление наших кинематографистов крепить как можно прочнее международные контакты! В связи с этим весьма любопытны два сообщения. Видный советский кинорежиссер Андрей Бартенев, даже не успев закончить монтаж последнего своего фильма, 7 сентября срочно отбыл в Голливуд на двухгодичную стажировку. Мы до сих пор в некотором смущении, размышляя о том, кому больше повезло: России или Америке?
Другой известный кинематографист, сценарист и критик Дмитрий Федоров, находившийся на трехдневном симпозиуме в Копенгагене, 5 сентября сделал заявление в местной прессе о том, что он решил на неопределенное время остаться в Дании, так как серьезное теоретическое исследование, над которым он сейчас работает, требует постоянного его пребывания за пределами Советского Союза.
Горят, горят на работе наши энтузиасты-кинематографисты!.."
..."Советская милиция понесла невосполнимую утрату. 9 сентября в автомобильной катастрофе трагически погиб генерал-майор в отставке Сергей Валентинович Ларионов, ветеран МУРа, достойный представитель того поколения борцов с преступностью, которое, начиная с первых послевоенных лет, с честью стояло на охране законности и правопорядка..."
..."Москва. 15 сентября. На утреннем заседании обеих палат республиканского парламента в разделе "Разное" был заслушан и обсужден ответ соответствующих ведомств на запрос Комиссии по вопросам безопасности по поводу существования на территории одной из областей, соседствующей со столичной, ни за каким ведомством не числящейся военной базы, на которой по программе спецназа ведется активная боевая подготовка подразделения численностью до батальона. В совместном ответе ведомств слухи о функционировании этой базы квалифицируются, как злостная клевета на армию и внутренние войска, инспирированная определенными политиканствующими кругами, заинтересованными в дестабилизации обстановки. В действительности же, существовавший когда-то, а ныне заброшенный летний лагерь был использован для трехдневного пребывания в нем подразделения, принимавшего участие в учениях, которые части военного округа проводили в конце августа сего года..."
...Витязь в шишковатом суконном шлеме и гимнастерке с алыми разговорами на борзом коне мчался сквозь взрывы. Комьями взлетала, образуя неряшливые фонтаны, земля, пучился, клубился, стелился по зеленой степи серо-желтый дым...
Действо это на экране Виктор наблюдал, не входя в зал, из боковой предзальной пазухи. Он не хотел кривляться на премьерном представлении на сцене съемочной группы, и поэтому опоздал на час, чтобы быть в Доме кино к концу просмотра. Но, видимо, организаторы подзадержались, и он попал к самому началу. Не хотелось ему смотреть на это варево целиком. От отвращения он сплюнул на паркетный пол и пошел в ресторан, где готовился банкет в честь окончания картины. На его денежки готовился.
Длинный-предлинный стол уже был готов к бою: на белой скатерти в идеальном порядке были расставлены приборы, радовали глаз непочатые бутылки, неким живописным панно гляделась разноцветная закусь.
Виктор стоял у стола, размышляя над вечной проблемой: пить или не пить.
— Не губи ты пока эту красоту. Иди ко мне, — раздалось сбоку.
Ну, конечно же, Мишка. Дал же бог здоровья художнику: в бутылке "Пшеничной" оставалось лишь на донышке, а у него ни в одном глазу. Без слов Виктор присел за его столик, без слов сей же момент выпили. Любовным взглядом оценив сценариста, художник, формально закусив, высказался: