Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
Колодяжный посмотрел на часы и качнул головой.
— Может, будут вопросы? — сказал он. — Впрочем, сначала послушаем Маркова. Прошу!
Сухощавый Марков, которому было не впервой докладывать в присутствии начальника областного управления и даже ему лично, говорил сжато:
— Восемь лет назад инженер по снабжению Городецкого строительно-монтажного управления Горлач был осужден за хищение государственного имущества. Жена оставила его. Отбыв наказание, Горлач переехал с сыном Олегом в Самарск. Устроился мастером в промкомбинате, позднее стал начальником трикотажного цеха. Наказание не пошло ему на пользу. Вместе с экспедитором Лойко, человеком, нечистым на руку, он надумал под прикрытием комбината создать
Марков сделал паузу и искоса глянул на майора Максюту, который сидел рядом с ним. Тот зябко повел плечами.
— Непосредственно сбытом водолазок занимался Олег Горлач. Это ловкий молодчик, самоуверенный до нахальства. Сперва отказывался давать показания, после очных ставок все сваливает на отца. Человек крайне развращенный, из института его выгнали за аморальное поведение. Товар продавал лично и с помощью отдельных спекулянтов. Иногда большими партиями через промтоварные лотки, чаще в сельских районах. В двух случаях — через магазин «Готовая одежда», что на Чапаевской. Точнее говоря, через заведующую секцией «Трикотаж», с которой был в интимной связи. У Горлача-старшего и Лойко выявлены крупные суммы на сберкнижках, значительное количество облигаций и драгоценных изделий. Олег Горлач уверяет, что все свои доходы тратил на женщин.
Марков замолчал. Генерал, казалось, не заметил этого. Он смотрел в окно, которое выходило на площадь. Панин невольно проследил за его взглядом. Отсюда, с высоты третьего этажа, самой площади не было видно. На ее противоположной стороне на фоне безоблачного неба пылал под солнцем купол Успенского собора. Над ним кружились голуби.
— Садитесь, Марков, — сказал генерал, медленно, словно неохотно, поворачиваясь от окна. — Многовато любителей легкой наживы подсобралось... Ну так как, товарищи, вопросы будут? Так уж все ясно?.. Тогда какие соображения?
— Целесообразно объединить оба дела, — сказал Журавко.
— Себе возьмете или передадите Маркову? — спросил Колодяжный.
— Полковник Журавко считает, наверно, что я пришел на готовенькое, — сказал Марков.
— Фирму раскопал майор Гафуров, это правда, — согласился Журавко. — Но мы за лаврами не гонимся. Раздельное следствие на первом этапе было необходимостью, сейчас, наоборот, мешает. Пусть ведет его Марков, а наши следователи помогут. Главное — сконцентрировать все в одних руках, так как фактически мы имеем не два дела, а одно.
— Подумаем, — сказал генерал. — Кто еще?
Поднялся Гафуров.
— Следствием установлено, что хищение на фабрике длилось больше года. Стоит поинтересоваться, почему ревизия, которая проводилась на предприятии минувшей осенью, ничего не выявила.
— Кто ревизовал?
— Бригада областного контрольно-ревизионного управления.
Колодяжный сделал пометку на календаре.
— Кто был тогда директором? Матяков?
— Он, товарищ генерал. Ходили слухи, что все комиссии застревали у него в кабинете.
— Я привык принимать во внимание не слухи, а факты. — Генерал недовольно шевельнул мохнатой
— На Сироконе висит строительство, — сказал Журавко.
— Еще новость! Опытного оперативника кинули на строительство. Больше было некого?
Журавко промолчал. Все, что говорил генерал, было справедливо и в то же время несправедливо. Может, расследование ускорили бы, но на фирму могли не выйти. И насчет Сироконя генерал прав, но ведь в самом деле было некому — один болен, другой в отпуске. Хоть разорвись...
Тихо переговариваясь, участники совещания направились к выходу. Гафуров тронул за локоть Панина, но капитан сделал вид, что не заметил этого, и ускорил шаг. Подлил начальник масла в огонь, подумал Журавко, оно и действительно: за мое жито моя же спина бита.
— Признаться, боялся, приготовился к удару... А вы все-таки пожалели, Федор Иосифович, спасибо, — услышал он приглушенный голос и оглянулся. Сзади шли Марков и Максюта.
— Напрасно благодарите, — сухо сказал Марков. — Я подал начальству письменный рапорт.
Журавко был уже в дверях, когда его окликнул генерал:
— Сергей Антонович, задержись на минутку. Что там говорят врачи: выживет твой лейтенант?
— Надеемся, товарищ генерал.
— Надеемся, — повторил Колодяжный тихо. — Значит, надеемся. В таких случаях ничего другого не остается. Только надеяться...
Ремез никак не мог понять — снится ему или на самом деле звонит телефон. В лунном свете, проникавшем в окно, лицо жены было голубым. Ремез осторожно снял с плеча теплую руку Лизы, босиком поспешил в прихожую.
— Пошли меня ко всем чертям, — гудела трубка голосом Котова.
— Охотно, — сказал Ремез. — Считай, что я так и сделал.
— Звонил Панину...
— И что он?
— Не берет трубку. Крепкий сон у твоего Панина. А тут одна идейка зашевелилась.
— Не терпится до утра?
— Я же не засну, Ремез! Да что мы тары-бары разводим? Надевай брюки, я заскочу за тобой.
— Куда поедем?
— На кудыкину гору.
Ремез посмотрел на телефонную трубку, которая запищала сигналами отбоя, и принялся одеваться.
Был второй час ночи. Город спал. От месяца и уличных фонарей на асфальт падали двойные тени. Над заводским районом бесшумно рдело зарево плавок.
— Куда же мы все-таки?
— Сам знаешь, нечего прикидываться, — грубовато буркнул Котов. Капли воды от встречной поливальной машины зависли на стекле длинными сережками, «дворники» смахнули их и улеглись. — Он искал, мы искали... Не там искали! Понимаешь, начал я вспоминать старые дела, подбирать ситуацию, так сказать, по аналогии. Так вот, работал я тогда в районном селе за Львовом... Помер одинокий старик. Приехал из города сын. Хатка на курьих ножках, пасека, остальное вообще мелочь — наследника не интересовало. Был он с отцом в ссоре, но знал, что у старого водились деньжата. Туда-сюда — ни завещания, ни денег. Заявил в милицию, мол, соседи обокрали. Ну, мы побегали — пустой номер. В доме ничего не нашли, а заявление о краже на голом слове, не за что уцепиться. Так и заглохло.