Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
— Что-нибудь нашли еще, ребята? — обратился он к агентам.
— Ничего, сеньор Касаку. Кроме пустой пачки из-под сигарет, кажется, марокканских.
— Ладно, делать нам здесь больше нечего, не станем терять время. Пошли.
Агенты направились на улицу Антониу Мариа Кардозу, а Роша Касаку решил пообедать в находившемся неподалеку от отеля китайском ресторане «Макао». Касаку любил китайскую кухню, а в «Макао» готовили превосходно.
Подходя к ресторану, Касаку вынужден был остановиться, пропуская стального цвета машину, выезжавшую из авторемонтной мастерской. Медленно двигаясь к проезжей части улицы, она внезапно остановилась, и сидевший за рулем водитель воскликнул: «О! Мой
— Сеньор Касаку, садитесь, я вас подвезу. Или же спешите, как всегда, в «Макао»?
— Угадали, сеньор. Время обеда.
— Я вас на минутку задержу, если позволите. Только сейчас поставлю машину поудобнее.
После того как Касаку подробно рассказал о только что завершенной операции в «Эмбайшадор», полковник решительно произнес: «Советую попросить начальство оставить именно этот паспорт у вас. Когда получите разрешение, передадите его денька на два-три мне. Один мой знакомый специалист очень ловко меняет на документах фотографии. А паспорт вам пригодится. Именно такой паспорт. Могу открыть один секрет: в начале пятьдесят пятого года я находился в приятельских отношениях с Идигорас Фуэнтесом, нынешним президентом Гватемалы. В ту пору мне приходилось нередко держать в руках гватемальские паспорта. Может быть, и на какой-то странице этой книжечки сохранились отпечатки моих пальцев. В случае, если вы вздумаете совершить зарубежную поездку, то обладание таким паспортом во многих странах, в частности в Латинской Америке, может выручить вас при возникновении каких-либо трудностей. Понятно?
— Да, сеньор полковник. А все-таки, может быть, мы зайдем пообедаем?
— Я вижу, что вы умираете от голода. Не буду больше вас задерживать. Нет, спасибо, обедать я не хочу, только что прошел через этот ритуал, причем в самой торжественной обстановке, ведь сегодня знаменательный день.
— Все шутите, сеньор полковник. Не знаю, зачем потребовалось упускать этого Умберто Делгадо.
— Нет, я имею в виду не Делгадо. Сегодня наш новый посол вручал верительные грамоты.
— Я слышал, он раньше бывал в Португалии.
— Да, был назначен сюда, в наше посольство, вскоре после начала войны, по-моему, в сороковом году и проработал здесь три с лишним года, так что даже, можно сказать, знает язык. В пределах, конечно необходимых, для посла. Ну что ж, сеньор Касаку, больше не буду вас пытать, а то такой нужный нам человек может умереть от голода. Значит, договорились: как только заполучите в свое распоряжение паспорт, я вам окажу содействие в достойном оформлении его.
— Спасибо, сеньор полковник.
Как обычно, после вручения верительных грамот для посла Соединенных Штатов Америки в Португальской Республике Чарлза Элбрика потянулись дипломатические будни, начавшиеся с протокольных визитов к местным властям, гражданским, военным, к директорам газет и, конечно, к коллегам из других стран — послам, аккредитованным в Португалии.
За день до визита к бразильскому послу Чарлз Элбрик набросал с Вандервоном план той части беседы, которая выходила за рамки дипломатического протокола и затрагивала довольно щекотливую тему: пребывание Умберто Делгадо на территории бразильского посольства.
Вандервон советовал послу рекомендовать Алвару Линсу не упрямиться, а согласиться с позицией, занятой бразильским министром иностранных дел, склонявшимся к идее не предоставлять политического убежища Умберто Делгадо.
— А если Линс согласится со мной? — спросил посол.
— После разговора с вами он приложит максимум усилий, стараясь добиться предоставления
Реакция Алваро Линса оказалась именно такой, какую предсказывал Вандервон. После ухода американского посла Линс тут же направил очередную депешу в Итамарати, в которой еще раз заявлял о необходимости для бразильского правительства твердо отстаивать принятое послом решение: добиваться беспрепятственного выезда Умберто Делгадо из Португалии в Бразилию. «В противном случае, — писал Линс, — престиж нашей страны будет серьезно подорван не только у португальцев, но и, что для нас особенно важно, у всех латиноамериканских стран, подписавших пять лет тому назад, в марте 1954 года, на X Межамериканской конференции в Каракасе конвенцию о праве предоставления политического убежища».
Но прошли январь, февраль, начался март, а практически никаких заметных сдвигов в позиции как португальской стороны, так и бразильской, не произошло. Вместе с тем «дело Делгадо» вышло за рамки Португалии. Им интересовались ведущие газеты мира, в ряде стран собирались подписи под петициями, требующими разрешить Делгадо выезд из страны. Осведомители ПИДЕ сообщали в донесениях о росте недовольства среди высших офицеров португальской армии. Генерал Делгадо был уволен в отставку, но никто звания генерала у него не отобрал, и часть верхушки армии считала оскорбленной честь мундира. Причем оскорбление было нанесено штатским лицом, каким являлся Антонио ди Оливейра Салазар.
Вандервон был заметно обеспокоен затянувшейся операцией. В апреле кончался срок его пребывания в Португалии, а домой надо возвращаться на коне. Старые заслуги многие давно забыли, и начальству гораздо легче вспомнить исход последней операции. Именно поэтому ее необходимо завершить самому, а не передавать незаконченной преемнику.
Вот почему Вандервон настойчиво рекомендовал послу Элбрику попросить аудиенции у самого Салазара. Получив согласие посла, он сам стал заниматься подбором необходимого материала для встречи. Вряд ли португальские послы посылали в Лиссабон объективные и полные отчеты о развернувшихся в их странах антисалазаровских кампаниях. Поэтому Вандервон запросил через штаб-квартиру ЦРУ прислать ему как можно больше газетных вырезок, фотографий о демонстрациях, манифестациях в разных странах мира, протестующих против произвола, совершаемого португальскими властями. Идя на встречу с Салазаром, Элбрик захватил солидную папку, намереваясь продемонстрировать собеседнику ее содержимое.
Послу США удалось убедить диктатора дать согласие на выезд Делгадо.
В понедельник 20 апреля 1959 года Умберто Делгадо в сопровождении посла Алваро Линса направился в аэропорт Портела. Стояла теплая солнечная погода, и сидевший на заднем сиденье автомобиля генерал с волнением всматривался в родные ему лиссабонские улицы. Он отправлялся в изгнание, но верил, очень верил в скорое возвращение победителем на португальскую землю.
Прежде чем отправиться вслед за Умберто Делгадо в солнечную Бразилию, отбросим назад несколько листочков календаря и вернемся к событиям, имевшим место в Лиссабоне после того, как ближайшему окружению Салазара стало известно о решении диктатора выпустить Делгадо из Португалии.