Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Так, Тихон Тимофеевич? — не унимался Невский. — Шуточки шутить изволим, да?
Измайлов ничего не ответил — лишь на лице его проступило виноватое выражение, подобное тому, что возникает у ребенка, уличенного на месте в самый унизительный момент, когда он невзначай наделал лужу и рассчитывал свой горестный поступок как-то утаить.
— Переборщил, — признал шофер. — Ошибка вышла.
Майор сразу же преобразился.
Недавний скучающе-самодовольный вид его точно ветром сдуло, а водянистые
— Стало быть, вокруг пальца собирались обвести? — тоном ущемленного самолюбия поинтересовался он. — Цирк, представление надеялись устроить? И почти ведь удалось! Не где-нибудь — в милиции, во время очной ставки!.. Ну, каков?! — Афонов повернулся к Невскому, как бы призывая того в свидетели. Потом опять с негодованием глянул на шофера. — Вот здесь, перед вами, человек сидит. Вы не смотрите, что патлато-бородатый, это нынче — не позор!.. Вы знаете, кто он? И почему вопросы задавал?
— Нет, — ужасаясь, просипел Измайлов. — Откуда ж?.. Мало ли.
— А вот — не мало ли! — вскочил майор из-за стола. — Таких людей у нас в стране — наперечет! Таких людей последняя шпана должна знать и в лицо, и — как по имени и отчеству!.. Он из столицы к нам приехал. Специально! Бросил все дела. А вы тут. потешаетесь!.. Вы знаете, что полагается за это?! Да он вас сгноит! Под суд немедленно пойдете! — гаркнул он, шагая мимо побледневшего и вновь вспотевшего шофера.
Птучка, ровным счетом ничего еще не понимая, важно и согласно закивал.
— Мы это — мигом, — подтвердил он.
Измайлов сидел ни жив ни мертв и, кажется, всерьез готовился проститься с жизнью. Надо думать, нравы городских блюстителей порядка он успел неплохо изучить.
— Ну, зачем уж так-то, Анатолий Аверьянович? — заметил с укоризной Невский. — Вовсе незачем пугать. И выставлять меня каким-то зверем. Ведь у всех бывают свои маленькие слабости. Я искренне надеюсь, что товарищ Измайлов и сам теперь понимает.
— Очень длинный. — ни к селу ни к городу сказал шофер и злобно посмотрел на Невского.
От неожиданности у того на миг сдавило горло.
— Ну, и?..
— Да на вас похож.
— Кто?!
— Тот мужик, которого я вез, — с отчаянной решимостью сказал шофер.
Похоже, поле боя просто так, за здорово живешь, он оставлять не собирался. Всем своим бедовым видом он сейчас показывал: сам — утону, спасенья нет, но и кого-нибудь еще с собою утяну на дно. Особенно желателен вот этот — из столицы, с бородой!.. Чтоб слишком умного не строил из себя и не мешал нормально жить. Такая логика — солдата и героя.
— Ну, вы, Тихон Тимофеевич, и впрямь!.. — обескураженно развел руками Невский. — Я же думал как-то защитить вас. Хоть немного оправдать.
— А вот — не надо! — тихо и
— Михаил Викторович, как прикажете все это понимать? — недоуменно произнес майор.
— Никак, — пожал плечами Невский, через силу улыбаясь. — Думаю, товарища Измайлова на автобазе ценят как большого шутника. И как принципиального работника. Небось, общественник?
— Само собой! — с победоносным видом подтвердил Измайлов. — Что же мы — не люди?
— А вот это, я считаю, в нашем деле не имеет ни малейшего значения, сердито возразил Афонов. — Никакого!
— Почему? — обиделся Измайлов. — Я там — на доске вишу. Передовик!
— Ну, что ж, передовик вы наш, — вполне придя в себя и успокоившись, язвительно подначил Невский, — как вы будете аргументировать свои слова? Ведь ваше заявленье, прямо скажем. Дело-то — серьезное!
— Сгноит, — шепнул шоферу для острастки лейтенант.
— Да, вы уж, Тихон Тимофеевич, давайте потрудитесь. Я люблю порядок, несколько сменяя гнев на милость, покивал майор.
Почувствовав, что может упустить Куплетова и вдруг остаться при своих, то бишь — ни с чем, Афонов начал волноваться. И, естественно, внезапно замаячивший пикантный вариант: вернуться на исходные позиции и вновь взять в оборот столичного докучливого гостя — да, подобный вариант казался очень привлекательным. Настолько, что не подыграть сейчас Измайлову он попросту не смел.
— А что? — презрительно махнул рукой шофер. — Какие доказательства? Похож — и все тут!
— Только ростом? — усмехнулся Невский.
— Может быть, и бородой. Хотя — и ростом, это факт!
— Но вы недавно утверждали, что лица не видели! Темно, мол, было. Как же так? — Невский пристально и жестко посмотрел в глаза шоферу.
Тот выдержал этот взгляд и заносчиво вскинул голову.
— Темно, да не совсем! — парировал он с ходу.
— Но тогда все, что вы тут показали на Куплетова, — отъявленная клевета!
— Да? — чуть призадумался Измайлов. — Ну, может быть, и клевета. И ладно!
— Тихон Тимофеевич, вы все-таки не забывайтесь! — счел своим долгом встрять Афонов. — Что вы говорите?! Случайная ошибка — это одно, а клевета — совсем другое! За нее, почтенный, можно крепко схлопотать.
Измайлов разом сник и опечалился.
— Но борода — была, — пробормотал он тихо и упрямо. — Это я теперь припомнил. На все сто!.. Когда мы возле дома-то стояли, разговаривали, тот, кого я подсадил, вот как-то эдак повернулся — ну, я мигом и приметил: рожа больно странная, такая длинная — на грудь как бы свисает. Я еще тогда немножко удивился. Улицу-то плохо освещают, света мало — только у ворот один фонарь. А мы стояли с темной стороны. Нужду справляли.