Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22

Семенов Юлиан Семенович

Группа двигалась медленно и через несколько часов пребывания под землей стала терять ощущение реально пройденного…

Исследование законсервированного подземного города, проложенного под лесами, полями и речками, – задача для специалистов иного уровня. Этот иной уровень требовал больших сил, средств и времени. По нашим оценкам, подземка могла тянуться на десятки километров и «нырять» под Одер. Куда дальше и где ее конечная станция – трудно было даже предположить. Вскоре старший группы принял решение возвратиться…»

Разумеется, без плана-схемы раскрыть тайны «Лагеря дождевого червя» невозможно. Что же касается замурованных тупиков, то специалисты считают, что там под охраной минных ловушек могут храниться как образцы секретной

по тому времени военной техники, так и ценности, вывезенные из музеев оккупированных стран.

В рассказе техника-капитана Черепанова вызывает сомнение только одно – «подземный крематорий, в котором сжигали тела строителей». Дело в том, что строили это фортификационное чудо не пленные рабы, а профессионалы высокого класса из строительной армии Тодта: инженеры-маркшейдеры, гидротехники, железнодорожники, бетонщики, электрики… Каждый отвечал за свой объект или небольшой участок работ, и никто из них не мог даже вообразить общие масштабы укрепрайона. Люди Тодта применили все технические новинки ХХ века, дополнив их опытом зодчих средневековых замков по части всевозможных ловушек и смертельных сюрпризов для непрошеных визитеров. Не зря фамилия их шефа была созвучна слову «смерть». Помимо полов-перевертышей, лазутчиков поджидали здесь и шнуровые заряды, взрывы которых заваливали тоннели, заживо погребая под тоннами песка вражеских диверсантов.

Наверное, даже дивизию СС, занимавшую этот район, и ту выбрали по устрашающему названию – «Тоден копф» – «Мертвая голова».

Тем не менее ничто не может устрашить самодеятельных исследователей «нор» дождевого червя. На свой страх и риск они отправляются в лабиринт Тодта, надеясь на ошеломляющие открытия и счастливое возвращение, иногда через несколько суток.

Мы с польским журналистом Кшиштофом Пилявским тоже не были исключением, и местный старожил – бывший танкист, а ныне таксист по имени Юзеф, захватив с собой люминесцентный фонарь, взялся сводить нас к одному из двадцати двух подземных вокзалов. Все они обозначались когда-то мужскими и женскими именами: «Дора», «Марта», «Эмма», «Берта»… Ближайший к Мендзыжечу – «Хенрик». Наш гид утверждает, что именно к его перрону прибывал из Берлина Гитлер, чтобы отсюда отправится уже по поверхности в свою полевую ставку под Растенбургом – «Вольфшанце». В этом есть своя логика – подземный путь из Берлина позволял скрытно покидать рейхсканцелярию. Да и до «Волчьего логова» отсюда всего лишь несколько часов езды на машине.

Юзеф гонит свой «полонез» по неширокому шоссе на юго-запад от города. В деревушке Калава сворачиваем в сторону бункера «Шарнхорст». Это один из опорных пунктов оборонительной системы Восточного (Поморского) вала. А места в округе – идиллические и никак не вяжутся с этими военными словесами: холмистые перелески, маки во ржи, лебеди в озерцах, аисты на крышах, соснячки, горящие изнутри солнцем, косули бродят… Господь творил эту землю с умилением. Антихрист с не меньшим усердием прокладывал в ее недрах свои бетонные пути…

Визит к нетопырям

Живописный холм с нестарым дубом на вершине был увенчан двумя стальными бронеколпаками. Их массивные кругловерхие цилиндры с прорезями походили на тевтонские рыцарские шлемы, «забытые» под сенью дубовой кроны.

Западный склон холма обрывался бетонной стеной в полтора человеческих роста. В нее врезана броневая гермодверь в треть обычной двери и несколько воздухозаборных отверстий, забранных опять же бронированными жалюзи. То были жабры подземного монстра… Над входом надпись, набрызганная из баллончика с краской: «Welcome to hell!» – «Добро пожаловать в ад!»

Под пристальным оком пулеметной амбразуры флангового боя подходим к броневой дверце и открываем ее длинным специальным ключом. Тяжелая, но хорошо смазанная дверь легко распахивается, и в грудь тебе смотрит еще одна бойница – фронтального боя. «Вошел без пропуска – получи автоматную очередь», – говорит ее пустой немигающий

взгляд. Такова камера входного тамбура. Когда-то ее пол предательски переворачивался на шарнирах – и незваный гость летел в каменный мешок, как это практиковалось в средневековых замках. Теперь полик надежно закреплен, и мы сворачиваем в узкий боковой коридорчик, который ведет внутрь бункера, но через несколько шагов прерывается главным газовым шлюзом. Выходим из него и попадаем в блокпост, где караул проверял когда-то документы всех входящих и держал под прицелом входную гермодверь. Только после этого можно войти в коридор, ведущий в боевые казематы, прикрытые бронекуполами. В одном из них до сих пор стоит ржавый скорострельный гранатомет, в другом размещалась огнеметная установка, в третьем находились тяжелые пулеметы… Здесь же «каюта» командира – «фюрер-раум», перископные выгородки, радиорубка, хранилище карт, туалеты и умывальник, а также замаскированный запасной выход.

Этажом ниже – склады расходных боеприпасов, цистерна с огнесмесью, камера входной ловушки, она же карцер, спальный отсек для дежурной смены, фильтро-вентиляционная выгородка… Здесь же и вход в преисподнюю: широкий – метра четыре в диаметре – бетонный колодец отвесно уходит вниз на глубину десятиэтажного дома. Луч фонаря высвечивает на дне шахты воду. Бетонная лестница спускается вдоль шахты крутыми узкими маршами.

– Тут сто пятьдесят ступенек, – сообщает Юзеф.

Мы идем за ним с замиранием сердца: что внизу? А внизу – на глубине 45 метров высокосводый зал, похожий на неф старинного собора, разве что собранный из арочного железобетона. Шахта, вдоль которой вилась лестница, обрывается здесь для того, чтобы продолжиться еще глубже, но уже как колодец, почти до краев заполненный водой. Есть ли дно у него? И для чего вздымается нависающая над ним шахта аж до казематного этажа? Юзеф не знает. Но он ведет нас к другому колодцу, более узкому, прикрытому крышкой люка. Это источник питьевой воды. Можно хоть сейчас зачерпнуть…

Оглядываю своды здешнего Аида. Что видели они, что творилось под ними? Этот зал служил гарнизону «Шарнхорста» военным городком с тыловой базой. Здесь в главный тоннель, как притоки в русло, «впадали» двухъярусные бетонные ангары. В них размещались две казармы на сто человек, лазарет, кухня, склады с продовольствием и амуницией, электростанция, топливохранилище. Сюда же через шлюзовую противогазовую камеру подкатывали и вагонеточные поезда по ветке, уходящей к магистральному тоннелю на вокзал «Хенрик».

– Пойдем на вокзал? – спрашивает наш провожатый.

Юзеф ныряет в невысокий и неширокий коридор, и мы за ним. Пешеходная потерна кажется бесконечной, идем по ней ускоренным шагом уже четверть часа, а света в конце тоннеля не видно. Да и не будет здесь никакого света, как, впрочем, и во всех остальных «Норах дождевого червя».

Только тут замечаю, как продрог в этом стылом подземелье: температура здесь постоянная, что летом, что зимой +10 °C. При мысли, под какой толщей земли тянется наша щель-тропа, и вовсе становится не по себе. Низкий свод и узкие стены сжимают душу – выберемся ли отсюда? А если обрушится бетонное перекрытие, а если хлынет вода? Ведь более полувека все эти конструкции не знали ни ухода, ни ремонта, а ведь они сдерживают и чудовищное давление недр, и напор грунтовых вод…

Когда на кончике языка уже завертелись слова: «Может, вернемся?» – узкий ход наконец влился в широкий транспортный тоннель. Бетонные плиты составляли здесь подобие перрона. Это и был вокзал «Хенрик» – заброшенный, пыльный, темный… Сразу же вспомнились те станции берлинского метрополитена, которые до недавних лет пребывали в подобном же запустении, поскольку находились под стеной, рассекавшей Берлин на восточную и западную части. Их было видно из окон голубых экспрессов – эти каверны застывшего на полвека времени… Теперь, стоя на перроне «Хенрика», нетрудно было поверить, что рельсы этой ржавой двупутки добегают и до берлинского метро.