Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Что, будем разбивать шампанское о борт? – спросила Карина, выходя из овальной дверцы.
– Необязательно.
Они выбрались в кокпит, Еремеев пальнул пробкой в сторону берега, и обильная пена оросила палубу, рундуки и румпель.
– За что пьем, опять за дверь?
– На сей раз, – задумался на секунду Олег, – за новый зал ожидания, в который мы только что вошли.
– У тебя тосты какие-то вокзальные. Нет, чтобы за прекрасных дам.
– А можно тост-поцелуй?
– Как это?
– А вот так.
Они стали пить из одного бокала, соприкасаясь губами,
Они раздевались под музыку Джеймса Ласта. Световой люк лил на новые простыни зеленые сумерки почти что белой ночи. Яхта слегка покачивалась то ли от волн проходящих в стороне теплоходов, то ли от порывистых движений Карины… Ее приподнятые раскинутые ноги походили на белые крылья большой бабочки, которая отчаянно пыталась взлететь…
Потом он приоткрыл люк, и в каюту снова ворвались соловьиные трели…
– Ну что, в Венеции было лучше?
Она откликнулась не сразу.
– Там все было по-другому… Это нельзя сравнивать…
– Ну, конечно, где уж нам…
– Нет, не в этом дело! Небо другое, звезды другие, море другое, другой язык, другая музыка… Но здесь как-то спокойнее. Вот веришь, я впервые за последний год по-настоящему расслабилась… Нет, не то слово! Ну, как будто камень с души спал. Страшный был камень. Он и в Езоло давил… И вот – ничего. Я как на острове. Сюда никто не доберется…
Она тревожно привстала на локте:
– Нам нужно уплывать и как можно быстрее! Они сказали, что из-под земли тебя достанут. Они все могут! У них все схвачено.
– Но я же не передал дело в ФСК…
– Да плевать им на ФСК! Ты порошок им не вернул. Знаешь, сколько он стоит? Десять таких яхт можно купить с яхт-клубом в придачу.
– Не так уж много его и было.
– Да ты знаешь, ЧТО это такое?
– Знаю, арча.
– Сам ты арча! Это же… Это… – осеклась Карина.
– Ну, говори, говори… – зарылся он лицом в завесу ее волос.
– Это бетапротеин.
– Ну и что? Я думал – наркотик.
– Один грамм бетапротеина стоит на мировом рынке дороже золота – семьсот тысяч долларов.
– Да там и было каких-то десять граммов.
– На семь миллионов долларов там было.
– А я в свой унитаз высыпал.
– Ну и поздравляю. Лучше бы ты его из чистого золота отлил.
– Да что это за штука такая? С чем его едят?
Карина рывком высвободила волосы, села, обхватив колени.
– Я не знаю, для чего нужен этот препарат, но его добывают из человеческого мозга. И только из человеческого! Ты меня понял? – почти закричала она.
– Понял. Все понял. Только успокойся. И забудь про все, про свою фирму, про этот альфа-бета-гамма-глобулин… Ничего этого больше нет. Мы вышли из игры. Мы оставили их с носом. Завтра-послезавтра нас здесь не будет. Ну, скажи, может им такое в башку прийти, что мы с тобой уплыли от них на белом катере к едреной матери?! Скажи?
– Думаю, нет…
– Ну вот, видишь! Товарищ, мы едем да-але-око, подальше от этой Москвы! – дурашливо пропел Еремеев и потянулся за недопитым шампанским.
– Я хочу в душ! – Карина с трудом втиснулась в кабинку, оклеенную
– Помогите! Помо… – захлебывалась девушка в фонтанах брызг, взбивая их бешено, но бестолково работающими руками. Один из парней, самый рослый, слегка замешкался, сбрасывая джинсы, но через несколько секунд кинулся в воду. Он плыл быстрыми саженками и конечно же настиг бы добычу, если бы Еремеев не протянул руку девушке и не втащил бы ее по кормовому срезу в кокпит. В пьяном угаре, в азарте погони рыжий детина вскарабкался было тоже, ухватившись за неспущенный трап, но Еремеев почти что каратистским ударом ноги сбросил его в воду. Под яростные матюки за бортом он включил муфту гребного вала, и яхта медленно двинулась прочь, волоча невыбранный якорь.
– Правь от берега! – сунул он румпель в руки трясущейся от холода и страха беглянки, а сам пробежал на нос к якорному тросу. Не успел он выбрать и двух метров, как над головой жар-птицей шорхнула красная ракета, ударилась о воду, разбившись на сотни огненных брызг. Палили с берега из ракетницы с пьяной дури и от бессильной ярости, стараясь попасть в борт уходящей яхты. Еремеев не стал втаскивать якорь, а как только он оторвался от грунта, быстро намотал трос на бронзовые кнехточки и кинулся в кокпит, радуясь еще одному промаху.
– Марш вниз! – крикнул он девчонке, и та, сверкнув мокрыми ягодицами, нырнула в салон. Навстречу ей вышла из душа изумленная Карина.
«Не слишком ли много нагих дев на одном пароходе?» – не удержался от веселой мысли Еремеев, пригибаясь от зеленой ракеты. Вспомнил, как выглядят термические ожоги, и пожалел, что не удосужился посмотреть в бортовую аптечку.
«Завтра первым делом запасу медикаменты!» – пообещал он ангелу-хранителю. В четвертый раз стрелять не стали, яхта уже вышла за пределы досягаемости. Но матерные крики и угрозы долго еще были слышны на открытой воде. Еремеев ушел к другому берегу и там, под сосновым обрывом, выключил дизель и сбросил недовыбранный якорь.
Карина уже успела одеть спасенную в свою юбку и свитер, и та, собрав в узел мокрые волосы, грела пальцы о большую кружку с горячим чаем.
– Ее зовут Лена. Ей двадцать один, и она учится на третьем курсе журфака, – сообщила Карина, делая бутерброды. – Они хотели трахнуть ее втроем.
– Да уж не трудно было догадаться. А кто они?
– Ф-ф-фирмачи… – тщетно пыталась унять дрожь в губах Лена.
– Фирмачи-басмачи… – Еремеев плеснул ей в чай толику ликера. – Надо ж знать, с кем в машину садишься.