Антология современной финской драматургии (сборник)
Шрифт:
ВЕЙНИ. Ничего, ничего. Наверное, хорошие. Сидят удобно.
УЧИТЕЛЬ. Да.
ВЕЙНИ. Дороговаты, правда.
УЧИТЕЛЬ. Да, на обуви не стоит экономить. Это ведь по сути наше всё. При ходьбе. До свидания. (Уходит.)
ВЕЙНИ. Распустил нюни, спортсмен называется, отпуск длинный и всегда летом, короткий рабочий день и нетрудная бумажная работа.
МОНИКА. Не забудь съездить за подарком для матери.
ВЕЙНИ. Рейно Лепокорпи!
МОНИКА. Дарить уже послезавтра.
ВЕЙНИ. Ни черта
МОНИКА. А то вдруг никто больше не приедет.
ВЕЙНИ. И строит тут из себя великого мудреца.
МОНИКА. Тармо отыгрывается потом в продленке на малышах. Это, конечно, не очень хорошо.
ВЕЙНИ. Нет, нет. Тармо!
МОНИКА. Ты слышал, Тармо нельзя обвинять. Рейно же объяснил.
ВЕЙНИ. Чертов мужик, вроде чемпион региона, а совершенно бесхребетный, словно слизняк на табуретке!
МОНИКА. Ну ты-то все знаешь.
ВЕЙНИ. Тармо!
МОНИКА. Как сидеть на табуретке.
ВЕЙНИ. Тармо!
Сцена одиннадцатая
ТАРМО. Ну.
ВЕЙНИ. Рейно вот приходил. Сюда. К нам.
ТАРМО. Who is Рейно?
ВЕЙНИ. Лепокорпа.
МОНИКА. Лепокорпи.
ТАРМО. Ну и.
ВЕЙНИ. Ничего. Он ведь с шестом когда-то прыгал.
ТАРМО. Ну да, вроде.
ВЕЙНИ. Он в лесу еще бегает. И вы о чем-то говорили.
ТАРМО. Ну да. Можно идти. Уки ждет.
ВЕЙНИ. Ах, Уки.
ТАРМО. Да.
ВЕЙНИ. А где он, кстати, живет.
ТАРМО. Далеко. За озером.
ВЕЙНИ. Ну да. Он, значит, не может быть с тобой в одном классе.
ТАРМО. Ну да.
ВЕЙНИ. Это я, значит, что-то напутал. Заозерные ведь ходят в школу рядом с церковью.
ТАРМО. Ну да, рядом с церковью.
ВЕЙНИ. Братья Никкиля тоже туда ходили. Так ведь, Моника. Когда-то тогда. Заозерные. Твои ровесники. Мартти и Маури.
МОНИКА. Близнецы. Они в мой класс ходили. Маури меня даже поцеловал однажды. В первом классе. Учительница потом заставила его написать письмо с извинениями: «Моника. Обещаю, что это больше не повторится. Прости. Маури». И так шестнадцать раз.
ВЕЙНИ. В школе всякое случается. Я помню, мы как-то подпилили ножки у курятника. Короче, весь курятник грохнулся на землю. А курятник был директора Арттури Вялкке. Потом мы пошли прямиком к нему и сказали: «Курятник пал». Он переспросил: «Кто пал?» – «Ваш курятник». Это мы вместе с Капро были. Тогда все было по-другому, курятники и ягодные кусты прямо в школьном дворе.
ТАРМО. Угу.
ВЕЙНИ. Он, конечно, разозлился, и нам пришлось остаться после уроков и распилить весь курятник на дрова. Она потом все равно сгорела. Школа. Да и Арттури уж сколько лет лежит там, за церковью. А еще мы бегали в туалет подглядывать, как девчонки писают. Туалет был такой высокий, и с задней стенки можно было пролезть внутрь и так пристроиться, чтобы струей не обдало. Ничего тогда, конечно, в девчонках не понимали.
МОНИКА. Но что-то к ним все-таки
ВЕЙНИ. Это был как запретный плод, и они дико визжали. Ах, какое было время. Мы с собой всегда приносили хлебцы и вареную колбасу. Кашу и суп давали в школе. Хлеб с маслом тоже были. А хлебцы мы чаще всего потом уже съедали по дороге домой. Чтобы мама не заругала, когда проверяла портфель. Хлебцы за день отсыревали и становились резиновыми. И почему у нас в доме никогда нет хлебцев и вареной колбасы. Тармо бы понравилось. Правда.
ТАРМО. Угу.
ВЕЙНИ. Завтра, значит, идешь в школу. Хорошо.
ТАРМО. Угу.
ВЕЙНИ. Как говорится, это вороны каркают, а мужики работают. Так?
ТАРМО. Угу. Уки ждет.
ВЕЙНИ. Мяч гоняете?
ТАРМО. Угу.
ВЕЙНИ. А ничего так себе этот Репа Лепокорва.
ТАРМО. Угу. То есть Рейно Лепокорпи?
ВЕЙНИ. Ну да. Но вообще-то он не очень приятный.
ТАРМО. Ну да.
МОНИКА. Выпьешь, может, чего-нибудь теплого, Тармо. Хоть какао. Или лучше сделать горячий бутерброд. В микроволновке, с кетчупом, майонезом и солеными огурчиками. А сверху сыр с дырками. (Почти уходит.)
ТАРМО. Не.
МОНИКА. Ты уже поел или просто не хочешь.
ТАРМО. Угу. Мне пора.
ВЕЙНИ. В десять чтоб домой. Теперь так будет. На неделе, по крайней мере.
ТАРМО. Угу.
ВЕЙНИ. Помни: «В десять – домой».
ТАРМО. У меня часов нету.
МОНИКА. Тебе же подарили часы, когда ты в школу пошел.
ТАРМО. А, те, которые с Гуфи.
ВЕЙНИ. Что-то там из Диснея вроде было.
ТАРМО. Батарейка села.
ВЕЙНИ. Так надо заменить.
ТАРМО. Угу. Ну пока. (Почти уходит.)
ВЕЙНИ. Эй, завтра же суббота.
ТАРМО. Угу.
ВЕЙНИ. Завтра не надо в школу.
ТАРМО. Угу.
ВЕЙНИ. Завтра не ходи.
ТАРМО. Не пойду. Ну пока. (Уходит.)
ВЕЙНИ. А то ведь в субботу в школу отправится.
МОНИКА. Да уж, нагрузочка там у них.
ВЕЙНИ. У кого.
МОНИКА. У учителей.
ВЕЙНИ. Теперь это модно быть униженным и оскорбленным. Это и детям от них передается.
МОНИКА. Да, и Тармо.
ВЕЙНИ. У Тармо этого нет.
МОНИКА. Нет, но в школу он не ходит.
ВЕЙНИ. Завтра пойдет.
МОНИКА. Надеюсь, пойдет.
ВЕЙНИ. А вот и не пойдет.
МОНИКА. Ну.
ВЕЙНИ. Завтра ж суббота. (С облегчением оба смеются.)
МОНИКА. Выходной. В понедельник пойдет.
ВЕЙНИ. Теперь, поди, у школьников не бывает специальных каникул, чтоб родителям помогали картошку копать.
МОНИКА. Вряд ли. Теперь всё машинами делают.
ВЕЙНИ. До тех пор, пока нефть не закончится. Может, еще снова за плугом пойдем, если вдруг там в Норвегии или арабских странах перебои с нефтью случатся.