Антология современной швейцарской драматургии
Шрифт:
ЭРИКА. Вы не бросите меня в этих дебрях.
ГЕРМАН. Это не дебри. Диких зверей тут нет.
ЭРИКА. Но ведь сейчас глубокая ночь.
ГЕРМАН. И что из того. Ты хорошо поспала. Не так уж трудно дождаться рассвета. Темнее не будет. Я принесу твой багаж. Жди тут. (Хочет уйти.)
ЭРИКА (складывает руки перед молитвой). Отче
ГЕРМАН. Перестань. Я этого не люблю. Это так гадко. Молчи. Тихо, говорю я. (Пытается разомкнуть руки Эрики.) Разомкни руки. Слышишь. Сейчас я тебе. Хорошо же. Считаю до трех. Потом ломаю пальцы. Раз.
ЭРИКА. …и на земле, как на небе.
ГЕРМАН. Два.
ЭРИКА. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.
ГЕРМАН. Три. (Ломает Эрике пальцы.)
Эрика кричит.
Ты дрянь. Поднимать здесь крик. Теперь из автобуса выйдут господа, и стоит выйти одному, как выйдут все. И мне уже не вернуть их в автобус. И тогда мы приедем с опозданием. Из-за тебя. Дрянь.
ЭРИКА (жалобно стонет). Моя рука. Вы сломали мне руку.
ГЕРМАН. Перестань скулить. Жаловаться в твоем-то возрасте. Стыдись. Я тебя предупреждал. Это все слышали. Теперь они выходят. Дрянь. Вот и они.
Толстуха и Жасмин выходят из автобуса.
ГЕРМАН. Не выходить. Здесь остановки нет. Сейчас поедем дальше.
ЖАСМИН. Это ты только что кричал, Герман.
ГЕРМАН. С какой стати мне кричать, скажите на милость.
ЖАСМИН. Был отчетливо слышен громкий крик.
ГЕРМАН. Допустим.
ЖАСМИН. Кто это, Герман.
ГЕРМАН. Это. Да никто. Дрянь. Безбилетная пассажирка. Ее, в сущности, нет. Не беспокойтесь, я все улажу.
ЭРИКА. Он сломал мне руку.
ГЕРМАН. Не подходите к ней. Она опасна.
ЖАСМИН. Опасна.
ГЕРМАН. Наркоманка. Хочет достать в Польше колеса.
ТОЛСТУХА. Разве мы едем в Польшу. Мы же вообще не в Польшу едем.
ЖАСМИН. Герман, объяснись.
ГЕРМАН. Тут нечего объяснять. Пташка впорхнула не в тот автобус.
ЖАСМИН. А как она сломала руку.
ГЕРМАН. Пойми,
ТОЛСТУХА. Разве посадку в автобус никто не контролирует.
ГЕРМАН. Жасмин, если эта пышка через три секунды не сядет обратно в автобус, я сделаю из нее лепешку. ЖАСМИН. Ты проверял билеты. Отвечай.
ГЕРМАН. Конечно, проверял. За всеми не уследишь. Она шмыгнула в автобус, когда на дверцы никто не смотрел.
ТОЛСТУХА. Всю дорогу в нашем автобусе сидит наркоманка, а наш водитель этого не замечает.
ГЕРМАН. Теперь до нее дошло.
ТОЛСТУХА. Всему есть предел, Герман, дальше ехать некуда.
ГЕРМАН. Злоупотребила моим доверием и облапошила меня. С каждым может случиться.
ТОЛСТУХА. Он всегда найдет отговорку.
ЖАСМИН. Она права, Герман. За все отвечаешь ты.
ГЕРМАН. Что ж, валите все шишки на меня.
ГЕРМАН. Знаю один трюк. Поможет музыка. Две-три вещицы. Хорошо успокаивает скрипка. Помиримся. Иди, включи музыку. Сделай одолжение.
ЖАСМИН. Я думала, ты не любишь музыку.
ГЕРМАН. Смотря в какой момент.
Толстуха уходит, в то время как Жасмин осматривает руку Эрики.
ЖАСМИН. Плохи дела.
ГЕРМАН. Курьи косточки, сломать ничего не стоило. Как это называется. Остеопороз. Это от травки.
ЭРИКА. Я молилась моему Господу, как Он учил нас в Евангелии.
ГЕРМАН. Не по-настоящему. Каждый может сделать вид, что молится.
ЭРИКА. Я молилась по-настоящему.
ГЕРМАН. Не верю.
ЖАСМИН. Я ее знаю. Однажды она была у меня в квартире. Мне тогда нездоровилось. У таких людей на это нюх. Она стояла в дверях, улыбалась. Ей все было ясно, без вопросов. Мне ничего не принесла. А уже минуту спустя сидела на кухне и пила кофе, который я сварила для себя.
ГЕРМАН. Ты разочаровываешь меня, Жасмин.
ЖАСМИН. Она хорошая, Герман, действительно хорошая. Через два часа она знала мои сугубо личные тайны, я обрисовала ей всю мою жизнь, поведала о всех моих бедах. И знаешь что. Она знала решение.
ГЕРМАН. Какое решение.
ЖАСМИН. Решение моих проблем.
ГЕРМАН. Ха. Через два часа я бы тоже знал.
ЖАСМИН. Она знала решение загодя.