Антропология пола
Шрифт:
В недавнем кросс-культурном исследовании (27 национальных выборок) было показано, что в целом во всех странах силуэты со слишком длинными или слишком короткими ногами воспринимались как непривлекательные (правда, более длинные ноги все же считались более привлекательными, чем слишком короткие), а среднестатистическое отношение длины ног к длине туловища оценивалось как максимально привлекательное. Не обошлось и без сюрпризов — латиноамериканцам более привлекательными казались относительно короткие ноги, в отличие от канадцев, африканцев и европейцев. А нигерийцы предпочитали более длинные ноги по сравнению с британцами.
В традиционных культурах, практически оказавшихся в стороне от процессов глобализации, предпочтения представителей противоположного пола по данному индексу не исследовались. Лишь в последние годы ситуация стала меняться к лучшему. Сороковская и Мберере предложили ранжировать по привлекательности стимульные изображения с разной относительной длиной ног химба, скотоводам Намибии, продолжающих вести традиционный
Вместе с тем, если в большинстве западных обществ привлекательные женские силуэты были более длинноноги, то у химба таковыми были мужские изображения, а не женские. Химба сегодня продолжают вести образ жизни скотоводов-кочевников и мужчины-пастухи должны регулярно проходить десятки километров в день. Более высокий индекс отношения длины ног к длине тела служит индикатором высокого биомеханического потенциала индивида, и следовательно, его лучшей приспособленности к выполнению повседневной работы. Тогда как для женщин более короткие (по сравнению с мужчинами) ноги дают преимущества в вынашивании плода и обеспечивают большую устойчивость при перемещении в пространстве в беременном состоянии. Кроме всего прочего, мужчины химба предпочитают брать в жены молодых неполовозрелых девушек, у которых индекс длины ног к длине тела ниже, чем у взрослых.
П. Сороковски проанализировал также произведения западного искусства, начиная с IV века до нашей эры и заканчивая изображениями современных секс-символов (мужчин и женщин). Средний индекс отношения длины ног к длине туловища для мужчин составил 0,494 ± 0,015, а для женщин — 0,489 ±0,025. Он показал, что этот индекс для наиболее привлекательных мужских изображений оставался практически неизменным, тогда как для женщин возрастал эпохально. В результате, анализ полученных данных позволил Сороковски сделать важнейший вывод об отсутствии кросс-культурной универсальности по привлекательности более длинных ног у женщин.
Таким образом, анализ идеалов красоты в исторической перспективе, наряду с данными кросс-культурных исследований, позволяет заключить, что длина ног не является универсальным для нашего вида маркером женской и мужской красоты и может быть связана с экологическими условиями проживания данной популяции и специфическими культурными традициями.
Как же, в таком случае, объяснить современные тенденции? Эпохальное изменение стандартов красоты в сторону большей длины ног в западной культуре может быть следствием общей тенденции к увеличению роста, отмечающейся в странах Европы, США, Канаде, Китае и Японии в последние десятилетия, связанной с изменением профиля питания в сторону белковой и молочной (богатой кальцием и микроэлементами) пищей. Вероятно следует предположить также и определенное действие направленного отбора в этих популяциях. Следует также отметить, что устойчивость положения тела при беременности, как адаптивный фактор, важный для выживания матери и ребенка, в современном мире существенно теряет свое значение.
Глава 12
Власть и пол
12.1. Удлинение сроков младенчества и детства, взаимоотношения между полами и проблема альтруизма
В процессе эволюции рода Homo происходит увеличение общей продолжительности жизни и значительное удлинение периодов детства и юности. Продолжительное детство и связанная с этим беспомощность младенцев делали матерей более зависимыми от других членов группы. До недавнего времени считалось, что единственным выходом из этой ситуации было активное привлечение мужчин (отцов) к заботе о потомстве. В начале 1980-х годов К. Лавджой предположил, что моногамия сформировалась уже у ранних австралопитековых, и многие особенности социального поведения более поздних форм являются следствием этой трансформации. Однако в дальнейшем эта точка зрения была пересмотрена. Современный человек и его предки гоминины с большой вероятностью эволюционировали как виды, ориентированные на полигамию. Как было нами показано, ранние гоминины могли практиковать стратегию ограниченного промискуитета (это означает, что самки вступали в половые связи с несколькими самцами, а самцы — с несколькими самками, но при этом отсутствовали половые связи между близкими родственниками). Между отдельными самцами и самками у ранних гоминин могли существовать и дружественные связи, аналогично тому, как это происходит, например, у макаков или павианов. Наличие таких предпочтений не обязательно коррелирует с сексуальными
По мере удлинения периода младенческой беспомощности (с возникновением Homo erectus около 2 млн лет назад) мог произойти и переход к формированию устойчивых пар. В настоящее время трудно сказать однозначно, принимало ли это формы сериальной моногамии (существование пары мужчина — женщина определенное время) или умеренной полигамии. Отголоски практики сериальной моногамии, по мнению американского антрополога X. Фишер, можно обнаружить в большинстве современных обществ: анализ динамики разводов свидетельствует, что их пик приходится на 4-й год совместного существования. С другой стороны, особенности строения половой системы современных мужчин свидетельствуют, по мнению антропологов, что человек эволюционировал как вид, практикующий полигинию.
В процессе эволюции человека происходил также отбор на материнское поведение, точнее, на большую привязанность матери к ребенку и большую чувствительность ее к потребностям матыша. Современные исследования в области генетики социабельности и эмпатии подтверждают это предположение.
Доказано, что социабельность, доверие, эмпатия — все эти психологические характеристики скоррелированы с уровнем секреции окситоцина. Полиморфизм по гену рецепторов окситоцина может лежать в основе индивидуальных различий в социальном поведении, связанном с эмпатией и доверием к людям. Индивидам, склонным к кооперации и альтруизму, важно получать социальное одобрение, тогда как для эгоистов похвалы окружающих не могут служить достаточным стимулом для отказа от собственных выгод. Индивидуальные вариации по уровню потребности в одобрении со стороны окружающих отчетливо прослеживаются между носителями разных генотипов (рис. 12.1). Это означает, что забота о других или игнорирование интересов окружающих имеют под собой генетическую основу. Различия в поведении, сопряженные с наличием одного из вариантов гена рецепторов окситоцина, более выражены у женщин. Подобные половые различия могут объясняться тем фактом, что окситоцин запускает родительское поведение и родительскую заботу. Конечно, в первую очередь речь идет об эволюции материнской заботы у человека. В качестве подтверждения этого тезиса можно привести результаты исследований Бейкерсанса-Крейненбурга и Ван Идзендорна, показавших, что матери, носители генотипов А/А и А/G по гену рецепторов окситоцина, оказались менее чувствительны к потребностям младенцев и демонстрировали меньше эмпатии в их адрес. Следовательно, в экстремальных условиях и при отсутствии современной медицинской помощи дети матерей с генотипом G/G могли иметь некоторые преимущества в выживании.
Рис. 12.1. Распределение баллов по потребности в одобрении со стороны окружающих в зависимости от полиморфизма гена рецепторов окситоцина. Сравнение гомозиготных вариантов (G/G и А/А) показывает достоверно более низкий уровень положительного подкрепления у гомозигот А/А типа (дано по: Tost et al.. 2010).
12.2. А был ли матриархат?
Долгое время в отечественной истории первобытности преобладала точка зрения о единообразных путях социальной эволюции в разных районах мира. В рамках этих представлений считалось, что в развитии общества присутствовала стадия, характеризующаяся доминированием женщин в семье и обществе — матриархат. Амазонки, женщины-воительницы... Литература изобилует рассказами о женщинах, управляющих миром, подавляющих и командующих мужчинами. Все это лишь мифы. В настоящее время представление о матриархате полностью ушло в прошлое. Дело в том, что мы не располагаем данными ни об одном обществе (современном или исторически описанном), в котором бы властные функции систематически осуществлялись женщинами, и в котором политические решения были бы устойчивой прерогативой женщин. Как отмечает О. Ю. Артемова, даже в матрилинейных обществах, где счет родства ведется по материнской линии, управление традиционно осуществлялось мужчинами, родственниками тех женщин, через которых прослеживалось родство. Как в патрилинейных, так и в матрилинейных обществах, мужчины обладают более высоким статусом и властью по сравнению с женщинами.
В рамках представлений о матриархате как стадии развития человеческого общества, бытовала также гипотеза о большей древности социальных структур со счетом родства по материнской линии. Эволюционисты-этнологи полагали, что первично связи между мужчинами и женщинами не были фиксированы, отношения между полами носили промискуитетный характер (беспорядочные половые сношения мужчин и женщин), а позднее брак приобрел групповые формы. Однако эти представления не находят подтверждения ни в этнографических источниках, ни в данных приматологии. По мнению О. Ю. Артемовой счет родства по материнской линии был характерен преимущественно для ранних земледельцев (акан, малаяли, минангкабау). Хотя у охотников-собирателей он тоже может учитываться, в целом здесь более характерны патрилинейные или билатеральные системы счета родства. Обычно сторонники гипотезы исторической первичности матрилинейного счета родства ссылаются на якобы многократно зафиксированные факты перехода от матрилинейности к патрилинейности и на отсутствие обратных переходов. Подобные свидетельства еще нуждаются в дополнительном анализе.