Антымавле - торговый человек

Леонтьев Владилен Вячеславович

Темнело. На одном из островков у горловины Куйменской губы замигал красным светом маяк-мигалка. Вода под напором ветра и течения хлынула в залив и быстро прибывала. Льдины снимало с мели, несло в губу и снова сажало на отмель.

Утро наступило хмурое, холодное. По небу мчались тяжелые черные тучи. Море, насколько хватало глаз, было забито льдом, и даже у берега не виднелось полоски воды. Крайние льдины вылезли на берег и взгромоздили перед собой высокие груды гальки, песка и ила. Вдруг вдалеке взметнулся фонтан, рядом с ним второй, поменьше, затем показались две черные спины животных. Киты были в самой горловине и плыли навстречу льдам.

Но китам не суждено было пробиться в море.

Всю ночь

самка старалась преодолеть ледяную преграду. Она даже не заметила, как отбилась от стада, и осталась одна со своим семиметровым малышом. Иногда ей приходилось выныривать среди плотного льда, раздвигать своим телом шугу и льдины. Но с каждым разом делать продухи становилось все труднее, с каждым разом все дольше и больше приходилось задерживаться под водой в поисках полыньи или хотя бы разреженного льда.

Детеныш не выдерживал утомительных погружений, задыхался, быстро слабел. Малыш уже еле двигал плавниками. В одном месте обессиленная китиха с разгону пробила головой лед, подтолкнула малыша, и животные, тяжело дыша, запасались воздухом и отдыхали. Но плававшая льдина с высокой громоздкой надводной частью, задетая самкой, не выдержала равновесия и с грохотом обрушилась на ее спину. Оглушенная, она погрузилась в воду, увлекла с собой детеныша и, потеряв надежду выйти в открытое море, направилась к берегу, где у входа в губу, еще оставалась свободная ото льда вода. Там и застало китов хмурое, ничего хорошего не предвещавшее утро.

Куйменская губа на несколько десятков километров вдается в сушу, десятки больших и малых рек впадают в ее воды. Ближе к выходу она сравнительно глубока, но дальше в глубь земли испещрена многочисленными фарватерами, отмелями, длинными косами. Следуя лабиринтом подводных русл, киты нашли себе временное убежище. Малыш все время вертелся неподалеку от матери, выпускал короткие фонтаны. Иногда он тыкался тупой, необычайно большой для своего тела мордочкой в бок матери, отыскивал сосок, ловко свертывал свой язычок трубочкой и с наслаждением потягивал жирное густое молоко.

Самка была голодна: не было для нее в этих местах подходящей еды. Впрочем, без еды она могла продержаться около месяца за счет подкожного жира.

Но лед все больше и больше забивал губу. Все меньше становилось чистой воды. В одном месте они нашли глубокое, свободное ото льда русло фарватера. Самка двинулась этим руслом, бок о бок с нею шел китенок. Киты плыли почти не погружаясь в воду, выпуская чистые короткие фонтаны. Вдруг путь преградила отмель. Развернуться не позволяла ширина фарватера. Обезумевшая самка ринулась вперед и, преодолев несколько десятков метров, крепко застряла на отмели. Она уже не приподымала над водой голову и спину, а, наполовину возвышаясь над поверхностью, упорно ползла вперед, беспомощно била сильным хвостом, взбурливала воду передними плавниками и делала попытку отогнать малыша. Она чувствовала свою гибель, но что-то подсказывало ей, что детеныш еще может спастись, уйдя вперед. Но малыш тыкался мордой в бока матери, когда та затихала в бессилии, прижимался к ее телу. Вдруг самка повалилась на бок, в воздухе судорожно замелькал обнажившийся передний плавник. Тяжесть тела сдавила грудную клетку, дыхание остановилось.

Сосунок обходил мать со всех сторон, пытался просунуть свой язычок в складки живота, где были спрятаны соски… Несколько дней взвивались маленькие фонтанчики около черной громады, но вот и их не стало видно. Голодная смерть застала китенка плотно прижатым к боку самки.

Дух кита

— Ка-ко! Ка-ко! Какой китище! Какой красавец! А ластищи-то, ласты! — восторгался Келеуги, сидя на корме вельбота.

— Хороший кит, большой кит! — вторили бригадиру с серьезным видом его охотники.

И лишь Ако, впервые принявший участие в

настоящей охоте ничего не мог понять. Он пристально вглядывался в море и пытался рассмотреть предмет восторга охотников. Но сколько он ни напрягал зрение, так ничего и не видел. И только что-то черное, маленькое мелькнуло несколько раз над водой, взметнув струю брызг, и скрылось в глубине.

— Что это? — спросил он шепотом соседа.

— Келерев [7] . Дух кита.

Но Ако не понял, что это за дух кита…

Однажды Ако сидел на вершине одного из каменных братьев у мыса Сенлюкви. На коленях лежала винтовка, в руках был бинокль. Временами он подносил его к глазам и вглядывался в море. Внизу у подножия скалы покачивался на волнах вельбот. На корме дремал старый бригадир, остальные охотники сидели в вельботе курили и обсуждали последние охотничьи новости. Вдруг Ако прямо перед собой увидел какое-то маленькое черное животное. Не задумываясь, он вскинул винтовку, приложился и выстрелил. Животное закружилось на месте, а вода вокруг него окрасилась кровью.

7

Келерев — мелкая порода дельфина, который изредка в самое теплое время лета забирается в воды Берингова пролива.

— Скорее, скорее! — закричал Ако сверху. — Скорее загарпуньте!

Охотники мгновенно схватились за весла, бригадир широкими взмахами рулевого весла развернул вельбот и направил его к животному. Но вдруг поспешно привстал и вгляделся.

— Вынэ этки, этки! Плохо, плохо! — зашептал он и лихорадочно заработал веслом, разворачивая вельбот в другую сторону. — Нельзя, нельзя убивать Келерева. Не будет нам удачи.

Носовой опустил гарпун. Ако видел с высоты, как странное животное, похожее на маленького кита, безжизненно перевернулось вверх брюхом и медленно пошло ко дну.

«И что в нем страшного? В тот раз хвалили, как настоящего кита, а сейчас испугались, словно это действительно живой дух кита», — думал Ако.

Всю дорогу Ако был погружен в свои мысли. Дома он набрался смелости и спросил деда:

— Ытук, почему нельзя убивать Келерева?

Старый Ытук перестал обстругивать ножом сухой ремень и серьезно посмотрел на внука.

— Келерев, — задумчиво произнес старик, — келет удачи, добрый дух кита. О нем нельзя говорить плохо, нельзя в него стрелять и кидать гарпун. Келерев достоин большого поклонения.

Ако присел рядом на китовый позвоночник. Он хотел было похвастаться, что убил Келерева, но услыхав, с какой серьезностью говорит о нем дед, решил промолчать.

— Я расскажу тебе одну историю, — продолжал Ытук, — и ты узнаешь, какую силу имеет Келерев.

Это случилось, когда я был совсем маленький и носил меховой комбинезон с клапаном сзади. Я не умел еще думать, как взрослый, и, может быть, не запомнил бы этого случая, но мой отец часто его мне рассказывал, и этот случай сохранился в моей памяти. Тогда мы сильно верили в духов, задабривали плохих и хороших, чтобы удача сопутствовала нам в промысле.

И вот однажды молодой охотник, как и ты, еще не умудренный жизнью, загарпунил, как он думал, детеныша белухи. Ведь детеныш белухи не белый — почти черного цвета. Доволен удачей юноша, радостно ему на сердце, буксирует добычу на одиночной байдарке. Еще с моря закричал людям:

— Эг-гэ-гэй! Смотрите, что я убил!

Когда он пристал к берегу, старики так и ахнули от удивления и страха: они узнали в убитом маленького духа кита. Страшно стало всем жителям Эмрепена.

Старики молчали и долго, долго думали: «Что же делать?.. Убит добрый дух кита, спутник счастья и удачи. Теперь разгневаются все киты. Что же делать? Не наказывать же юношу за неосведомленность…»